На лице Даниэля Маллегрима появилось тоскливое выражение. Он смотрел на свиток глазами голодной собаки, унюхавшей поблизости мясо.
– Теперь же, будь добр, – в третий раз, как заклинание, произнес маркграф, – скажи, куда отправить людей за лоншановым архивом. Кстати, сколько там сундуков? Три? Пять? Больше?..
– Мессир Конрад, – вкрадчиво протянул гость, – дайте мне свиток… просто разрешите подержать. И я сразу расскажу вам про архив. Позвольте?
Д"Ибелен сдавленно хрюкнул.
Улыбка медленно сползла с лица Конрада Монферратского. Он спрятал драгоценный пергамент за спину.
– Ты мне и так все расскажешь, – неприятным скрипучим голосом сказал он. – Погоди. У тебя что, и впрямь его нет?! Но ты же сообщал из Пуату, якобы?..
– Погорячился, – неохотно признал Дугал, изучая узоры наборного паркета у себя под ногами. – Да, когда я отправлял из Пуату то письмецо, был у меня ваш ненаглядный архив. Пять сундуков. Черных, с бронзовыми уголками, набиты телячьими шкурками под самую крышку. Но потом, как бы так выразиться… превратности дороги… византийские лазутчики, лангедокские волкодлаки, английские рыцари… В общем, был, да теперь нету. Уплыло ваше сокровище.
– Куда? – рявкнул Конрад. – К Андронику? А может, к Саладину?
– Ну, понимаете ли… – замялся конфидент. – В дороге я малость перестарался, строя из себя верного слугу мадам Элинор. Моим спутником был благородный, но чересчур прямодушный сэр из свитских принца Джона. Я из шкуры вон лез, чтобы убедить его, мол, я самолично правая рука старой королевы. Только сей отважный паладин оказался излишне подозрителен. В Марселе он выждал подходящий миг и удрал вместе с сундуками, отважно вырвав архив из моих грязных лап. Думаю, в гавани он сел на первый попутный корабль, отходящий на Тринакрию…
– …И теперь в Мессине миледи Элеонора тихо ликует, – завершил фразу молчавший до того барон Амори.
– Ну и пусть мадам порадуется на старости лет, – язвительно хмыкнул чуть приободрившийся Дугал. – Она ведь ваша верная сторонница, так? Союзники должны доверять друг другу. Или там, в архиве, отыщется что-нибудь занимательное про тайные делишки вашей милости?
– Заткнись! – прикрикнул на кельта Монферрат. Досада, разочарование, желание стереть неудачливого лазутчика в порошок – все это поднималось горячей приливной волной, угрожая вот-вот выплеснуться наружу. Мессир Конрад чуть слышно скрипнул зубами. Уже несколько месяцев он почитал драгоценный архив Лоншана своим. Строил планы, рассчитывал, каких новых союзников сможет привлечь на свою сторону, от каких соперников избавиться.
И вот – все пошло прахом!
Из-за кого, спрашивается? Из-за человека, которому он доверял, которого считал едва ли не одним из ближайших соратников! Проклятие, ну как Данни мог допустить такой вопиющий промах? Ведь с предыдущими поручениями шотландец справился безукоризненно! Теперь бумаги в руках хитроумной Элеоноры, и та не преминет при удобном случае пустить их в ход. Один Господь ведает, что творится на уме у старой аквитанской лисицы! Да уж, с такими союзничками и врагов не понадобится!
Должно быть, маркграф не сумел полностью справиться с выражением своего лица. Дугал виновато заерзал на скамье, а Ибелен желчно предположил:
– Существовал ли он вообще, сей злокозненный похититель?
Конфидент хмуро покосился на Амори.
– Знаю, у вашей милости ремесло такое – всех подозревать. Только я мессира Конрада никогда прежде не обманывал и впредь не собираюсь. Все было именно так, как я говорю, – отрезал он. – Везение не бесконечно, сами знаете. И потом, ежели б я в самом деле перепродал архив… Неужто я явился бы сюда, потчевать вас небылицами?
– Причем изо всех сил настаивал бы на своей безупречной честности, твердя, что стал жертвой обстоятельств. Ты хоть предполагаешь, сколько умников до тебя пыталось служить двум господам одновременно? Где они теперь, что с ними сталось? – д"Ибелен многозначительно взглянул на сюзерена. – По моему твердому убеждению, мессир Конрад, приспело время продолжить сию познавательную беседу в более уединенном месте. Краткое изложение правдивого рассказа нашего неосмотрительного друга я представлю вам к завтрашнему утру. Я как раз недавно взял на службу одного сирийского умельца. Раньше он служил при багдадском дворе. Уверяет, якобы знает способ развязать язык самому закоснелому молчуну. Вот и выпал прекрасный случай проверить нашего мастера в деле.
– Мессир Конрад! – с отчаянием в голосе, то ли наигранным, то ли настоящим, воззвал Дугал.