— Да так, друг мой, вспомнил одну древнюю ортодоксальную традицию, — ответил старому уголовнику Рем.

— И шо — такая веселая традиция? — не поверил тот.

— До дрожи! — хмыкнул Аркан. А потом обернулся к своим людям: — Ну что, соратники, преодолеем во-о-он ту горку — и увидим Тарваль! Так что бодрей, молодцы, шире шаг! Покажем местным девицам, что такое есть аркановская дружина!

Шарль, старый вояка, помнивший еще первое взятие Малой гряды и войну с фоморами, прочистил горло и заорал:

— Хоп!

И народ откликнулся:

— Давай-давай!

— Через горочку шагай!

— Хоп!

— Давай-давай!

— Все галеры поджигай!

— Хоп!

— Давай-давай!

— Доминируй, унижай!

— Хоп!

— Давай-давай!

— Сраных гёзов убивай!

— Хоп!..

Для полного счастья Рему не хватало рядом Микке, Разора, Септимия, Жерара — тех, кто первыми пел-орал эту идиотскую и прекрасную в своей простоте песню. А еще — Натана, Кирпича, Пекаря и всех остальных, павших в борьбе за свободу и человеческое достоинство… В голову баннерету пришла мысль, что они сейчас там, на небесах здорово потешаются над Красным Дэном Беллами и плюют ему на башку сверху вниз, потому что ублюдочный капитан наверняка торчит в самом глубоком и мерзком месте ада, и пухнет от злости и бессилия…

На горы опустился морозец, изо ртов дружинников валил пар, подошвы сапог хрустели тонким льдом на мелких замерзших лужицах, деревца покрылись белой изморозью, скалы и камни — инеем. Но Аркан только усмехался — после северной стужи и ледяного ветра Дымного Перевала аскеронские заморозки казались ему благословением небес. Он поправил древко черного знамени и расправил плечи — жить было хорошо, и жизнь была хороша!