Керианец добродушно попрощался с нами. Странно, но он, как и все хорулы, с которыми мы столкнулись в библиотеке, был настроен весьма дружелюбно. Обычно бывает в точности до наоборот. Чужаков сторонятся, боясь, что они разрушат привычный уклад, внесут смуту. Нас же, такое ощущение, напротив, будто ожидали.

Мне, собственно, даже не пришлось долго искать Игоша. Стоило спросить ближайшую кабиридку, как она чуть ли не потащила меня к одному из домов. И уже сдав на руки Лунгер, дьяволица под неодобрительным взглядом Рис пошла прочь, игриво виляя бедрами. Их не могли даже скрыть бесформенные покровы мантии. А торчащий сквозь небольшую прореху тонкий хвост лишь добавлял особой пикантности.

– Игош тебя ждал, – пригласила зверолюдка меня внутрь.

Я ожидал увидеть какой-нибудь шикарный особняк – снаружи здание впечатляло своими размерами. Но убранство оказалось чересчур спартанским – несколько кроватей, один стол, стул, бумага для письма, зачарованный кристалл, служивший источником света и проход в следующую комнату. Что там, дальше, я не узнал, потому что Игош оказался тут. Хорул сидел за письменным столом.

Встречая нас, он поднялся, почему-то по-стариковски опираясь на колени и улыбнулся. Только сейчас я заметил, что вообще он не так уж и молод. Сетка морщин спряталась в уголках глаз, а носогубные складки, когда Игош перестал улыбаться, оказались ярко выражены. Да и вообще, все его жесты говорили о том, что передо мной старик. Хоть и выглядел он вполне ничего.

– Система дает мне возможность быть моложе, чем я есть, – улыбнулся он. – Но и она не всемогуща. Когда меня инициировали, мне было девяносто три. Слишком поздно, чтобы жить по-другому.

– Ого, – прикинул я.

– Именно, ого. Сказать честно, я не очень хотел всего этого. Бывают люди, которые крайне не хотят умирать. Ты знал, что в центральных мирах можно заменить практически все внутренние органы на идентичные, только еще не истрепавшиеся?

– Не знал, но догадывался. Мехилос делает то же самое, но путем киборгизации.

– Но они не могут омолодить единственное – мозг. Вот и ходит множество дряхлых стариков в свежих телах. В том числе обывателей. Знаешь, они ничем не лучше Игроков.

– Почему?

– Ценность жизни именно в том, что она конечна. У тебя есть цель и отведенный промежуток времени. А когда жизнь растягивается в бесконечность, когда каждый день не может стать последним, жить становится скучно.

– Ну, вы, я имею в виду хорулов, придумали себе цель.

– Высшую цель, – поднял палец Игош. – Только для этого и стоит жить, когда простейшие радости, доступные обывателям, уже не приносят никакого удовольствия. Так вот, я не хотел всего этого. И был готов умереть. Знаешь, у меня было все. Хорошая семья, дети, внуки, правнуки. Мое тело постепенно разрушалось, и это было нормально. Но потом… какие-то глупцы устроили драку неподалеку. А я проснулся Ищущим. Вот только старость слишком сильно въелась в мозг, – постучал он костяшками пальцев по голове, – и даже спустя три сотни лет я не смог полностью от нее избавиться. Но ты пришел сюда не для того, чтобы слушать мои причитания.

– Да, я решил. Я хочу стать хорулом.

– Мы хотим, – подала голос Рис.

– Хочешь сказать, что проникся идеей необходимости межмирового баланса? – усмехнулся Игош.

– Хоть в твоих словах и есть смысл, но нет. Мне нужны ответы. Я хочу знать, для чего это все. Раньше я думал, произошедшее со мной часть вашего плана. Но оказалось, что нет. Чем больше я узнаю об этом Голосе семьдесят шестого эфета, тем сильнее утверждаюсь, что к произошедшему вы не имеете никакого отношения.

– Он был хорулом, поэтому, получается, что имеем.

– Но вы ему не приказывали.