– Извини… – я поколебался и повысил голос. – Извините, сорвался. Неделя сложная.
– Ничего, – улыбнулся таксист, – со всеми бывает. Я радио включу, вы не против?
– Нет, конечно.
Оставшуюся часть пути мы преодолели под оглушительные раскаты какого-то хауса. Редкая реклама была бальзамом для ушей. Хотя, может, все дело в моем состоянии. Потому что Рис вполне спокойно дремала, а Троуг с интересом разглядывал иконки.
– Держи, дружище, – дал я по приезду намного больше указанной суммы, – извини еще раз.
– Спасибо, – улыбка водилы свидетельствовала о том, что он совсем забыл былые обиды, – хорошего вечера.
Моя душонка еще не окончательно стала черной. Потому в силу «бабла» я пока не верил. Да, маленькие деньги решают маленькие проблемы. Но куда мощнее сила обычных слов. К примеру, «извини». Всего шесть букв, зато какой эффект. Вовремя сказанное «извини» может спасти брак или даже остановить кровопролитие. Самое сложное – лишь его произнести.
Я размышлял над этим, пока такси не скрылось из виду. И только тогда повернулся к своим друзьям. Те терпеливо стояли, ожидая, когда светлоокий и «черноликий» соблаговолит возвратиться в привычную реальность. Интересно, они действительно меня опасаются или тут что-то иное?
– Пойдем, – махнул я Троугу.
– Придется будить Лиция. Этот тип рано ложится. Говорит, будто если мало спать, то это... башка не варит.
– При малом количестве сна мозг не способен нормально функционировать, – поправила корла Рис, – наш зверолюд про это уже все уши прожужжал.
– Не берите в голову, мы идем не к Лицию.
– А к кому? – почесал макушку Троуг.
– К твоему старому приятелю. Надо же выяснить, что значит та самая ржавчина на сочленении механоида.
Глава 3
Одиночество оказывает сильное влияние на характер и привычки. Человек приучается жить только с собой и своими заботами. И чем дольше протекает одинокое существование, тем сложнее ему впустить кого-то другого в свою жизнь. Появляется определенный распорядок дня, небольшие ритуалы, которые со временем превращаются в устоявшиеся обычаи, своего рода трафарет, что отсекает все лишнее.
Втиснуться в жизнь такого человека против его воли необычайно сложно. Чтобы не вызвать неприязнь, необходимо учесть все особенности и предпочтения индивидуума. Или нагло и нахраписто влезть в грязных сапогах на накрахмаленную белую скатерть и навлечь на себя гнев обладателя этой самой скатерти. Я выбрал наиболее простой вариант.
– Может, его дома нет? – смущенно заметил корл.
Я понимал друга. Румис был приятелем Троуга. У меня имелось предположение, что они прокручивали какие-то темные делишки. По крайней мере, Модификатор не производил впечатление законника. И наличие Троуга в моей компании однозначно повлияло бы на ухудшение его отношений с Румисом.
– Сереж, и правда, поздно уже, – вступилась Рис, – все лавки закрыты. Мы внимание привлекаем.