Ещё раз перечитав бумаги и сделав необходимые пометки на полях и оборотной стороне листов, он упрятал всё в ларец под замок и лёг спать.

…Ты знаешь, за что воюешь, когда за спиной — родной город, а рядом — люди, с которыми вместе росли на одной улице. В крайнем случае на соседних. Каждый из них, как и ты, кого-то потерял. Как и ты, прошел через свой личный ад на земле и возродился из пепла, чтобы другим не пришлось проходить через то же самое.

Катя научилась чувствовать прицельный взгляд со стороны. Это умение вколачивалось в сущность любого бойца «Немезиды» самой логикой войны. Когда с той стороны за тобой следит снайпер, это нужно чуять всей кожей, иначе — смерть. Но их, с той стороны, всегда выдавал азарт. Они ведь явились сюда не воевать, а охотиться.

И она научилась это распознавать. Жизнь заставила. Те, кто такую науку не постиг, долго не прожили. Или ушли в другие подразделения.

…На подобных операциях она часто исполняла роль «живца». Намеренно перемещалась так, чтобы снайпер её засёк и начал выцеливать. Была уверена, что в этот раз «подглядывают» и с дрона, но «птичка» — не её забота. Время от времени затаивалась и внимательно осматривала округу. С такой задачей мог справиться далеко не каждый, но в её взводе других не держали: это были люди, прошедшие жесточайший «естественный отбор» — с невероятным чутьём на опасность и стальными нервами.

И вот операция близка к завершению. «Поток внимания» сверху в какой-то момент прекратился: видимо, дрон сбили или перехватили. Но обострившиеся чувства кричали: «Близко!» Враг был где-то рядом и наверняка уже видел её в свой оптический прицел… Кто успеет первым?

— Всем внимание, — проговорила она в рацию — по закрытому каналу. — Не высовывайтесь.

Лесопосадка? Полуразрушенные строения агропредприятия? Чердак одного из домов посёлка? Все объекты в одном нешироком секторе, из которого и исходит та волна хорошо знакомого охотничьего азарта.

«Ну, где же ты? Куда спрятался?»

В затылок словно бурав начали ввинчивать, а время превратилось в густой сироп и потекло медленно-медленно. Это чутьё граничило с мистикой, но никогда не обманывало. Оно означало, что вот-вот прилетит пуля.

День был пасмурный, однако солнечный луч именно сейчас выбрал момент, чтобы просочиться в разрыв между тучами. Мгновенный, на грани «показалось», высверк оптики на опушке лесопосадки. В том месте разросся кустарник, а справа и слева позицию прикрывали ржавые остовы двух автомобилей.

Есть!

— Внимание! «Гнездо» — посадка, между железяками. Расстояние ноль семь.

— Принято.

Снайпер словно почуял, что его засекли. Выстрела никто не услышал, но его уже ждали… Там, где мгновение назад была голова Кати, земля взорвалась чёрным, с желтоватым оттенком глины, фонтанчиком. Если что, с семисот метров далеко не всякая каска «держит» пулю, выпущенную из британской L96 A. Именно такие или их модификации были замечены недавно у противника. Но вот это почти звериное чутьё уже в который раз спасло жизнь… Ощущение опасности пропало, словно его выключили. А через пять ударов сердца ожил динамик рации.

— Готов, — послышался голос Артёма. — Всё чисто. Ваш выход.

Время снова пошло с обычной скоростью. Напарника вражеского снайпера ребята сняли ещё десять минут назад, да так тихо, что «первый номер» узнал об этом уже на том свете. Теперь нужно аккуратно, пока противник не пригнал новую «птичку» и не накрыл квадрат миномётным огнём, извлечь обоих «двухсотых» и доставить в расположение. Вместе со всем «приданым». Эти — не рядовые. В отличие от «немезидовцев», которые с собой на задание не то, что документы или смартфоны — даже обрывок газеты никогда не брали — «элита» противника таскала в карманах, порой, немало интересного для разведки уровнем повыше.

…Как назвать тех, кто охотится на «охотников»?

Посторонний в её комнате. Банально и скучно.

— Ерофей.