В конечном итоге, несмотря на бурный протест, я поднял ее на руки. Девушка активно сопротивлялась и кричала что-то о мужском шовинизме. На что я достаточно спокойно (хотя желание легонько ударить ее горой по голове никуда не делось) заметил, что Вратари – существа без пола. И, если ей так удобно, она может называть мое поведение шовинизмом женским или Вратарским. Сути это не меняет. Нам надо скорее спуститься к Чертогам.

К тому же, у меня не было желания и времени ссориться. Имелись вопросы, на которые Арей так и не дал ответы. И, судя по всему, не сильно торопился приоткрыть пелену таинственности перед Первосуществами. Я долго подбирал слова, чтобы мягко и ненавязчиво перевести разговор на эту тему. Но не придумав ничего лучше, спросил прямо так, без обиняков.

– Арей, как становятся Первосуществами?

Старший на ходу обернулся, будто вопрос задал не я, а какой-то чужой Вратарь, ему незнакомый, и усмехнулся. Не знаю, что бы это значило, но я отступать не собирался.

– Я считал, что это изначальные Вратари – те самые первые, которые не получились. Ну, первый блин комом и все такое. Такие обычно от сковороды отскабливают и сразу в мусорное ведро. Но ты же нормальный.

– Твои смертные метафоры иногда вводят меня в замешательство. Однако, Седьмой, ты не прав. Они получились. Просто слишком живыми. С сомнениями, вопросами, мыслями. Не совсем то, что было нужно Создателю.

– Это не отменяет мой вопрос. Как стать Первосуществом?

– В полном смысле никак. Но некоторые могут занять место рядом с ними.

– Ты же объяснишь и мне не понадобится разгадывать эти загадки?

– Оболочка каждого из нас имеет определенный ресурс. Пыль не манна небесная. И требует платы за свое использование. Для этого, в том числе и придумана инициация. Но есть одно «но»…

Тьма вокруг сгустилась так, что ее можно было резать мечом. Однако я разглядел, как дрогнул Брат. Словно сказал нечто лишнее. И сразу в памяти всплыл образ, когда глупый Послушник впервые предстал перед Агонететом. Потрескавшееся, как сухие кусочки глины, лицо и уставший, внимательный взгляд. Взгляд существа, которому оставалось не так уж и много.

– Только у Агонетета нет инициации, – сказал я.

– Вратари всегда подходили к своему существованию очень ответственно. И терять развитую оболочку не имеет смысла. Поэтому, когда приходил срок, Агонетет спускался в Чертоги. Таким образом он консервировал себя до того времени, пока его услуги не пригодятся.

– Не понимаю. Мы так боимся вероятного прихода этих Первосуществ и сами же становимся ими? Где логика?

– Не становимся, а занимаем место среди них, – поправил меня Арей. – Матрица тоже консервируется, как и оболочка. И мне кажется, что когда Чертоги откроются, то несколько союзников, тех, кто не захочет разрушать существующее Ядро, нам не помешает.

– Битва Первосуществ между собой? Я бы на это поглядел.

Арей смерил меня недовольным взглядом. Мол, ничего в этом нет интересного. Ну как знать. Пусть уж эти супер-Вратари сражаются сами с собой, вместо того, чтобы кидаться на нас. Как там было у правителя-салата: «Разделяй и властвуй»?

– Дышать тяжело, – прервала наш разговор Рис.

– Мы уже у самых Сводов. Сейчас станет светлее.

И Арей оказался прав (будто могло быть по-другому). Вскоре в глазах зарябило от множества ярких точек, которые то оседали, то вновь взмывали вверх от едва заметного дуновения сквозняка. Оболочка словно наполнилась силой, а матрица начала сходить с ума от эйфории. Я захотел сесть на ступени, прислониться спиной к камню и наблюдать за каскадом частиц изначальной пыли.