— Виноват, господин Большой Шеф.

— Он еще и язвит, ублюдок! — воскликнула Хелен Джей и отвернулась к окну.

Лимузин несся по взлетно-посадочной полосе космодрома Кеннеди. Катер был уже виден. Спускал трап.

— Конечно, я не только поэтому ощущаю старение, — сказала Ларкин. — Не только. У меня притупились зубы, Волчара. И я не собираюсь плакаться тебе в жилетку, не вороти морду-то. До такого я еще не дошла. Мне семьдесят пять стандартных. Лет двадцать я еще могу крепко сидеть в седле и на мужике. Но события пустились вскачь. Нет. Не так. Я очень завидую нашему шизофренику Баймурзину. Он потому и гений, что на его высочайший интеллект изобретателя накладывается полное отсутствие всех и всяческих рефлексов и стереотипов. Он как дитя — он не копит опыт, он живет мгновение, потому так эффективен. Стоит НК измениться — как меняется и он. Мгновенно. А я так не могу. Это в наших условиях непрофессионально. Значит, я старею. Я права.

— Дорогой Шеф, вы именно что плачетесь в жилетку, — сказал Нурминен. — Не прибедняйтесь и не лгите. Вы знаете меня двадцать лет. Я — двадцать лет знаю вас. Ведь этого достаточно, чтобы мне было по рангу вытирать сопли вам?

— Огрызаешься, — молвила Хелен Джей с удовлетворением. — Молодец. Получишь конфетку.

— Хелен Джей, — произнес Нурминен. — Все, в принципе, идет хорошо. Новинки Баймурзина эффективны. Спайки мы засекаем в момент зарождения. Сил для блокирования района спайки всегда хватает. Чего нам, в сущности, еще надо?

— Контратаки, милый мой мальчик, — сказала Хелен Джей Ларкин.

Лимузин, не останавливаясь, въехал по трапу в багажный отсек белоснежного катера. Створки шлюза сошлись. Катер немедленно стартовал.

— Вялотекущая война с НК, Эйно, это очень хорошая штука для Галактики. Внешний Враг. Полная консолидация. Рай для Комитета Галактической Безопасности: на фоне войны легко вычислить всяческих претендентов на престол, нигилистов, супердемократизаторов… революционеров… их так легко перенацелить… Непоколебимая политическая стабильность — уже сто лет. Экономический подъем, рабочие места… Наша с тобой война кормит Галактику. Психологической усталости населения никакой — жертвы и потери несущественны… Мы в раю, Эйно… Слушай, а ты, вообще, способен оценить, насколько я тебе доверяю?

— Способен, — сказал Нурминен, сидевший тихо, как мышка.

— Рай, Эйно! И в этом раю — я старею. Поскольку война с НК становится более умной чем я. Ваши высокие технологии, прорицания Баймурзина, мистика с Адамсами… Разумеется, выход будет найден. Мы слишком велики, чтобы проиграть. Но я боюсь, что в моей войне Я победить не смогу.

Эйно, мне нужна контратака, ты меня понял? Я больше не могу ждать. У меня довольно сил и влияния, у меня есть Баймурзин… есть ты, Волчара. Мне нужен герой. И, похоже, я знаю кто он, точнее, они.

— Группа Маллигана?

— Ты сказал. Динамика войны была очень проста, сначала полномасштабные боевые действия, большие потери, потом несколько технологических революций, малые потери, потом появился гений Баймурзин — вот тебе и стабильность, и, похоже, на века. Несмотря на новые возможности Неизвестно Кого. Справимся. Не впервой. Но победы не видать. А главное, повторю, что положение дел устраивает Галактику на сто процентов.

— Положение дел не устраивает вас.

— Да. Мне нужен герой, Эйно. Поэтому. Группу Маллигана я перевожу в категорию “экстра”. Стопроцентная свобода действий и поддержка — с привлечением всех наших ресурсов. Новый “Конвой” — со стапелей — в их распоряжение. На всякую новую спайку — в первую очередь их. И им должно быть — знаешь, что, Эйно, — им должно быть интересно! И это — твоя забота.

Нурминен долго молчал. Катер вошел в док “Стратокастера”.

— Хелен Джей, — медленно сказал наконец Нурминен, — что вы собираетесь делать после победы?

— А вот там мы и посмотрим, — сказала Ларкин. — Ты понял мой приказ, Волчара?