Глава 44

На правах хозяина своей испанской виллы, которая находилась в 25 километрах от порта Виго, фон Зигфрид сказал:

— Братья и сестры, наш орден сегодня процветает, как никогда, и мы наконец получили эликсир бессмертия, наши станки днем и ночью печатают денежные знаки разных цветов, нам осталось только договориться с пограничной цивилизацией о полном разделе полномочий управления миром.

Один из гостей, маленького роста, князь Коба, слегка покашливая, вытер кавказские усы, привычным движением выбил из своей реликтовой трубки пепел, — чем сразу привлек к себе привычное всеобщее внимание, и воспротивился заявленному, произнося слова с явным акцентом:

— Э, еще рано замахиваться на реализацию этой операции.

Другой знакомый человечеству визави, так похожий на Черчилля, активно поддержал князя, после чего, опрокинув залпом сто грамм виски, засунул в толстый мясистый рот кубинскую сигару, пару раз пустил дым и от удовольствия прослезился.

В ту же минуту по велению своего подопечного слуга подвез ближе к камину кресло-каталку, но сидевший в ней немолодой сэр, а вернее, человек-сущность, являвшаяся в реальной истории Трумэном, сбросив на паркет шерстяной плед, встал на ноги. Братья нисколько не удивились этому перевоплощению.

А хозяин продолжил:

— Наша генетическая программа «Лебенсборн» вырастила прекрасные цветы, и когда они завянут, — но завянут для профанов, наш клуб пополнят новые члены. Мы создали идеологии противоборства красных, белых, зеленых, голубых и черных. Они много веков пускают друг другу кровь, совершают революции, участвуют в гражданских и криминальных войнах, добывают для нас золото, которое рекой сливают в наши подземные хранилища. Как только золотая река ослабевает, мы меняем вентиль идеологического управления эмоциями и вызываем бунт.

Присутствующие немногочисленные гости (сущности и люди-сущности из современного мира) закивали головами, значимо и оценивающе посматривая друг на друга.

— Некоторых особо одаренных проходимцев мы используем как свинок-копилок. Каждой свинке мы выдаем во временное пользование красавицу жену и много денег. Они усердно стяжают ценности, но эти глупые свинки не понимают, что всё, что они нажили, попадет в наши хранилища, а сами они отправятся на погост. Ну а красавицу-вдову мы переправим в постель к другому счастливчику-олигарху.

Кто-то громко хихикнул, проявляя эмоции, и добавил:

— Здесь самое главное расставить грамотно приманки, одно время они клевали на стюардесс, а сегодня мода меняется и им нравятся спортсменки, нравятся шведки, азиатки, африканки. Впрочем, эту практику впервые ввел наш уважаемый Иосиф Виссарионович, когда в недрах своей личной разведки подготовил целую плеяду женщин на роли жен и любовниц ведущих политиков мира.

Коба, одобрительно меняя мимику рябого лица, пригладил рудые усы, посасывая кончик трубки. Он и здесь был обут в свои любимые мягкие туфли, делавшие его походку неслышной. Конечно, он давно не среди членов ЦК КПСС, но власть у него и тут не меньшая. Правда, гнобить и унижать здесь некого…

Одна из дам непонятного возраста, грациозная, как кошка, поставила на протянутый официантом поднос полупустой бокал и мягко добавила:

— Люди жадные, подлые, глупые, беспринципные. Они забывают о том, что в этот мир они пришли голыми, голыми и покинут этот бренный мир. Жадность столетиями вызывала генетические мутации, которые меняли геополитические программы.

— А политологи, политики и партии, — скоро заговорил Трумэн, — скоро канут в небытие, деньги потеряют свою ликвидность, ценность иметь будут только знания и магия психотехнического управления событиями.

— Восточное побережье США будет медленно погружаться в океан вместе с силиконовой долиной, — заговорщицки подмигнув даме, вступил в разговор Черчилль, выпуская облако табачного дыма. — Тайфуны, смерчи, ураганы, землетрясения, техногенные катастрофы скоро проглотят Японию. Впрочем, и Лондон накроет сплошная стена огня и воды. Богатые и сильные империалисты побегут спасаться в слабую Россию.