— Хорошо, — продолжил он, — тогда скажите сейчас, что вам тогда в разговоре с ним показалось странным, может, непонятным? Ведь вы же наверняка после случившегося обдумывали всё ваше интервью. И вообще, как он попал на радио? Он не должен был давать никаких интервью, не должен бы вообще светиться…

— Почему вы так думаете? — заносчиво спросила журналистка.

— Это не в его правилах.

— Значит, вы его хорошо знали, коль так говорите. Тогда отчего, раз вы его хорошо знали, он не отдал вашу вещь вам?

Логично, — подумал Звездочет.

— Но мы не были лично знакомы.

Ну тогда я тоже имею право держать ее у себя, — Ольга только подпитала свою уверенность. Хотя бы рассмотрю ее как следует. Она продолжала молчать, хотя он явно ожидал ответа. Что же ее могло насторожить в разговоре с убитым? Что?!

— Во-первых, он упомянул Кранаха. Но, может, это вовсе неважно.

— В этом деле всё может быть важно, — многозначительно добавил ее спутник. — Любая мелочь. Вы можете дать мне послушать это интервью? Ведь оно сохранено?

— Да, я могу вам дать его послушать.

— Сейчас?

Она подивилась такой наглости. Ночь на дворе, и что он себе думает? Разве она уже так доверяет ему, чтобы впускать в квартиру? Ольга боялась приводить гостя, и в то же время ей было боязно заходить домой одной: кто знает, что или кто ее там ждет? Она еще раз тяжело вздохнула.

— Хорошо, но вы прочтете и сразу же уйдете, договорились?

— Не сомневайтесь.

— Но как я узнаю, что вы сдержите свое слово?

— Как только сдержу, так сразу и узнаете. Никакого обмана, разве вы не поняли?

И она решила рискнуть.