Будет две Италии? Зато не будет никаких двух Корей, когда мы туда доберемся. Потому что никакой "южнокорейской" нации не существует в природе - в отличие от югоитальянской, где даже язык свой. Но с Азией пока разговор отдельный.
Мы приходим и укрепляемся лишь там, где нас готовы принять. За одним лишь исключением - север Норвегии. Если Финнмарк еще можно назвать "прорусским", и там этнических русских много, то Лофотены, это куркульско-кулацкое гнездо, к тому же под сильным влиянием англичан! Но товарищ Лазарев привел убедительные аргументы. Если мы отдадим Нарвик, то при будущем противостоянии с англо-американцами, нашему флоту придется протискиваться в Атлантику через не до конца открытую дверь, в которой стоит сторож с дубинкой. А если вспомнить опыт этой войны, блокада союзниками Бискайского залива, и какие потери несли там немецкие подлодки, и какие потери будут возле Норвегии нести наши, прорываясь затем через Фарерский противолодочный рубеж, идущий от Норвегии, через Фарерские и Шетландские острова (а это аэродромы!), до Исландии? Зато если Нарвик и Буде наши - развертывание Северного Флота намного упрощается, не надо уже на самом первом этапе уходить к северу, обходя мыс Нордкап вне радиуса патрулирования самолетов и кораблей! И что еще важнее, Фарерский рубеж оказывается в пределах досягаемости нашей авиации, причем не только бомбардировщиков, но даже и дальних истребителей! Ну а дальше, Атлантика расходится в ширину, и большие глубины - можно конечно ловить наши лодки и там, но эффективность будет ниже в разы, если не на порядок! И это не говоря уже о том, что незамерзающие порты Северной Норвегии сразу дают нашему флоту простор для рассредоточения - чем собираться в кучу вокруг Кольского залива. Так что за Советскую Норвегию мы будем стоять насмерть - в конце концов, а что это за страна, про которую еще сорок лет назад никто и не слышал? Ну а недовольные - поедут осваивать берега Таймыра, если не подальше.
Мы никогда не будем для Запада "хорошими". Впрочем, по его меркам, таких нет вообще - достаточно взглянуть, как в той истории США поступили с Британской Империей. Каждый друг другу - волк, сильного уважают, слабого сожрут и захватят его территорию. Значит - нельзя быть слабым!
Они будут грозить нам армадами бомбардировщиков, и атомной бомбой? Но еще неизвестно, в этом варианте истории, у кого Бомба появится раньше. И против их самолетов - "капиталисты сами продадут нам даже веревку, на которой мы их повесим", надо постараться и здесь получить от них двигатели, "дервент" и "нин". А то от "гоблина", который мы сторговали у них за Варшаву, пользы мало, слишком сырой. Зато у нас есть двигатели с крылатой ракеты потомков, по их утверждению, версия от того же мотора, что был на Миг-21 ? Хотя тут большие трудности будут с материалами, а главное, с технологией.
Сталин усмехнулся, вспомнив найденную в электронной библиотеке потомков книгу "Реактивный прорыв Сталина". Как создавалась советская реактивная авиация - да, мы и в той истории шли на пределе, ускорить что-то почти нельзя! Почти - один момент все же есть. У реактивного двигателя есть такое очень неприятное явление, как помпаж - а если говорить в более широком смысле, неустойчивая работа компрессора, с этим намучились уже на этапе высотных поршневых, пытаясь сделать эффективный турбонаддув. И не могли понять, отчего турбокомпрессора, нормально работающие на стенде, на земле, на малых высотах - не развивают мощности на большой высоте, для которой они собственно и предназначены. В той истории лишь американцам удалось решить эту задачу, путем огромного перебора вариантов. Здесь же потомки принесли очень эффективный метод расчета, причем не компьютерный, достаточно лишь планшета, карандаша, и логарифмической линейки. Позволяющий по малому числу экспериментальных точек рассчитать итоговый вид многомерной функции, даже нелинейной, даже если какие-то параметры не числовые а качественные, ступенчатые! Там эта методика появилась, когда уже широко использовались ЭВМ, и не получила распространения - здесь же она оказалась очень востребована! Причем там с ее помощью считали как раз устойчивость работы компрессоров газовых турбин! Что позволило уже в нашей истории, товарищу Доллежалю рассчитать нагнетатель для мотора высотного Яка. А может ли эта методика считать не только компрессора?
Оказывается, может. Но, как было написано в докладе, считающийся автором (а кого еще было вписать?) старший лейтенант-ракетчик из экипажа потомков настоятельно просил "товарищей ученых" дать теоретическое обоснование! Аргуметируя - метод, как любой другой, имеет свои границы, вне которых не может быть применен. И установить эти пределы может лишь теория - "я же их не знаю, работая чисто практически, и боюсь что мне придется отвечать за ошибку, вызванную неправильной постановкой задачи". Справедливо - ученые-математики уже изучают, результат выдать пока не успели. Но ведь сказанное не к одной математике относится?! Любое учение, правило, методика, согласно диалектике, справедливо в каких-то пределах. Это касается и общественных наук тоже?!
Да, Горбачев, Ельцин, и прочие, были мерзавцами и предателями, но писал еще Маркс в "Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта", не может быть такого, чтобы один мерзавец сбил с пути целую нацию, если нация не была готова его принять! Не было Идеи - вернее, идея социальной справедливости наверное не утратит актуальности и в двадцать первом веке - но не было уже ни Программы, ни Организации, ни Личности, чтобы эту идею вести, а Партия в идейном смысле превратилась в клику начетчиков, о которых предупреждал Ленин, "выучить одни лозунги, не зная ни теории ни практики". И он, Сталин, если честно признаться, был лишь хранителем Идеи, но не ее Творцом. Он умел "держать штурвал на курсе", не понимая, что курс уже не совсем отвечает изменившемуся миру. А потомки просто закрепили руль и ушли пьянствовать в каюту. И корабль разбился на камнях - когда окончательно потерялись ориентиры, маяки, и никто уже не понимал, куда плыть и зачем? И он, товарищ Сталин, был в этом тоже виноват - хотя не решился бы сказать это никому - потому что сам выбросил за борт всех, кто посмел хоть чуть усомниться. А что будет, когда он уйдет?
И как отличить смену курса, вызванную новыми условиями от злостного оппортунизма? Уже упомянутый "антисоветский коммунизм" после даст ядовитую ересь "еврокоммунизма". И плюньте в лицо тому, кто говорит, что в спорах рождается истина - может быть, это и имеет место в академических беседах научных светил, но в политике цель всегда - ошельмовать оппонента перед массами, смешать его с грязью, и добиться результата, нужного себе! А ведь выход есть!
Что там говорил товарищ Грамши о "бархатной революции"? И у него есть интересная теория, что коммунистам вовсе не нужна монополия власти - борьба с оппозицией, разумеется, легально-парламентской, играет конструктивную роль. Проверка практикой, учет требований народа, выразителями каких-то его интересов могут быть и оппозиционеры, и накопление опыта. Значит, придется все же итальянским товарищам дать больше свободы - ну а мы понаблюдаем со стороны, как это будет у них получаться?
И - кадры решают все! Присмотреться к возможному преемнику - тут интересен товарищ Пономаренко, или Машеров, правда, второй молод слишком, но это недостаток проходящий, году к пятьдесят шестому будет уже терпимо. Но может быть еще кто-нибудь - вот только однозначно, не Брежнев! Он хорош на посту главы союзной республики, но ни в коем случае не генсека - слишком мягок, и хочет всем угодить. И главное, никаких "национальных" группировок! Никаких "нацкомпартий", по крайней мере, внутри СССР, зачем нам будущие рассадники сепаратизма? А Украине - особое внимание.
Хотя - нет теперь у нас "Украинской ССР". Есть российский Крым, как и Донецк, Ворошиловград, эти области с русским населением, одолженные Лениным Украине в двадцать втором, вернули в состав Российской Федерации. Есть Украинская Автономная ССР - бывшая Украина в границах до 1939 года. И есть Галицийская ССР, никакого отношения к Украине не имеющая, бывшая окраина Австро-Венгерской империи, отдельная национальность, свой язык (западный суржик сильно отличается от того, как говорят например, на Полтавщине). И судя по тому, что потомки рассказывают про некоего Ющенко, и прочую подобную сволочь, проявили мы там к бывшим бандеровцам недопустимую мягкость. Теперь - не дождетесь!
Есть информация, что Черчилль надеется на "авторитетной международной конференции" по вопросу послевоенных границ взять за основу положение на начало войны, то есть на 1 сентября 1939 года, ну а все прочее - будем решать, кому и по какому праву. Так вопрос, Германия Австрию, Чехию, Мемель присоединила когда? И отчего именно 1 сентября - давайте уж тогда Версальский мир? А лучше, сославшись на прецедент, провести референдум, как население решит... ну а мы позаботимся, чтобы на наших территориях оно решило правильно.
По крайней мере, в будущем соревновании с англосаксонским миром, у СССР будут намного более лучшие "стартовые условия". И знание, уже не столько о конкретных событиях, как о тенденциях развития послевоенного мира.
А товарищ Сталин ничего не забывал.
Сейчас я хочу ответить на вопрос, до сего дня задаваемый военными историками - можно ли было взять Берлин в конце февраля-марте 1944 года?
Как командующий Первым Белорусским фронтом могу сказать - нет. Войска устали и понесли потери в Кюстрин-Зееловской битве, израсходовали большое количество боеприпасов. Против нас также играла начавшаяся распутица, противник же мог пользоваться автострадами и железными дорогами - напомню, что перешив путей на нашу колею восточнее Одера, по всем необходимым нам направлениям, был завершен лишь к середине марта. Кроме того, мы имели сведения, что в Померании немцы накапливают значительные силы, готовясь нанести нам фланговый удар, начни мы наступление. Напомню, что Германия еще располагала мобилизационным людским ресурсом, а мощная германская промышленность, несмотря на бомбардировки немецких городов англо-американской авиацией, почти не пострадала, и вполне могла обеспечивать вермахт вооружением.
Наиболее уязвимой стороной немцев была уже ощутимая нехватка квалифицированного командного состава и обученных солдат. Но на бумаге немецкие войска, занявшие оборону на Одерском рубеже, выглядели очень внушительно, численно даже превосходя бывшие у них до Зееловского сражения. Гораздо позже, в ходе нашего наступления, выяснилось, что танковые дивизии в Померании, будучи только что сформированы, еще проходили боевую подготовку, личный состав их в большей части не служил прежде в танковых войсках, или был почти необученными новобранцами, в технике, а особенно в артиллерии и автотранспорте, имелся значительный некомплект. Что позволило некоторым историкам утверждать, что германское командование вообще не имело плана флангового контрнаступления, поскольку силы, выделенные для этого, совершенно не соответствовали задаче.
Могу возразить - что в нашем планировании, на наших штабных картах, эти дивизии числились полноценными боеспособными соединениями! И мы хорошо помнили, как в ходе Зееловской битвы подобные фланговые удары по правому берегу Одера, нанесенные с обеих сторон, могли поставить наши войска на плацдарме в исключительно опасное положение. А недооценивать противника, еще на этапе планирования, бывает смертельно опасно.
И, хотя с Зееловских высот был виден свет пожаров в Берлине, совершенно невероятно, чтобы можно было быстро взять этот большой и сильно укрепленный город даже в конце марта, когда в состав его гарнизона входили, кроме бывших там в апреле, еще пять армейских дивизий. Если даже при обороне его силами галицийских изменников, фольксштурма и ПВО, бои в Берлине затянулись на десять дней. При том, что наши войска в районе Берлина, вырвавшись вперед, не имели бы поддержки с флангов. Подводя итог, могу сказать - да, с учетом современных знаний о силах противника и их реальной боеспособности, вероятность успеха была. Но во-первых, в тот момент мы никак не могли это знать, а во-вторых, за планирование операции с вероятностью, а не уверенностью в победе, ставят неудовлетворительную оценку слушателю любой военной академии на экзамене. И не было причин настолько спешить!