Я рванулся вперед и сбил статуэтку на пол. Снизу у нее было клеймо нашей семьи.

Он не отпустил мою руку, но сказал:

— Долг твоего отца перед его смертью был велик.

И словно подсказанные богами, в памяти моей всплыли слова отцовской тени из Аида, произнесенные лишь два дня назад: «В руках слуги бога».

Не слуг, не богов.

Одного слуги.

Одного бога.

Император Август — бог.

Агриппа — его самый преданный слуга.

За два года до своей смерти мой отец надеялся заняться коммерцией с императорским домом, иметь торговые связи с правительством — честолюбивый замысел, которого он никогда раньше не высказывал, о котором не мечтал. Но за который, полагаю, он слишком дорого заплатил.

— Вы, — сказал я, — вы взяли у моего отца деньги, пообещав ему выгодную торговлю с императором и государством. Вы использовали свое высокое положение, чтоб заставить его поверить, будто это в вашей власти.

Агриппа наконец отпустил мою руку.

— Как доверенное лицо Августа, я имел такую власть. И твой отец оказался настолько глуп, что поверил, будто я сделаю это. Кто рассказал тебе?

— Дух моего отца, — ответствовал я, — и перед ним вы будете нести ответ.

Агриппа рассмеялся.

— Я не отвечаю ни перед кем, кроме Цезаря. Но обязательно спрошу с тех священников, которые выдали тебе мои дела.

На этом записки обрываются. Что могло приключиться с Северином Тактом в этом противоборстве с одним из самых могущественных людей Рима в начале первого столетия, остается только догадываться. Нам известно, однако, что Агриппа приказал заложить пещеру Оракула Мертвых. Такая работа заняла по крайней мере два года. Можно лишь предполагать, что столь тщательное уничтожение следов объяснялось не столько обычной дотошностью, но было призвано гарантировать, что никакие махинации старого генерала не выйдут больше на свет, или же служить назиданием тем, у кого могло возникнуть желание разоблачить их.

Конечно, мы никогда не узнаем точно, но это один из возможных ответов, почему Агриппа предпринял таковые действия.