Заскулили — Лекс насторожился и пошел на звук, Тойво приготовился его прикрывать.

Три женщины и двое детей прятались в погребе. Напуганные, перепачканные, они жались друг к другу и дрожали. Увидев Лекса со спущенным на шею респиратором, малыши в один голос завыли.

— Выходите, мы не причиним вам зла, — проговорил Лекс. Подбородок морщинистой старухи задергался, она забормотала:

— Душегубы проклятые! Ни стыда, ни совести в вас нет! Сразу убейте! — Глаза под кустистыми бровями горели яростью. — Ну, ты, длинный, — кивнула на Лекса. — Сразу убей. Лучше так, чем…

Длинноволосая блондинка отползла в темный угол. Рыженькая прижала к груди вопящего ребенка. Одежда на ней болталась лохмотьями, Лекс разглядел на руке кровоподтек.

— Вам приказано выйти! — подтянулся Тойво. — Да как… Лекс положил руку на его плечо:

— Тише. Надо разобраться. Видишь, они напуганы? — И сказал как можно ласковей: — Что тут произошло? Мы приехали вам помочь.

— Приезжали тут ваши. — Старуха сгребла второго ребенка. — Видишь, как помогли? Лекс прочел во взглядах женщин ненависть и начал догадываться, что случилось.

— Здесь проходила колонна? Это беспредел. Мирное население велено не трогать. Я должен доложить о случившемся в штаб.

— Благодетель! — Старуха насупилась — все ее лицо пошло складками. — Убивай, душегуб! Блондинка упала на колени и залепетала:

— Офицер, скажи, чтобы меня не трогали!

— Молчи, бесстыжая! — Старуха отвернулась от нее.

— Виновные будут наказаны, — пообещал Лекс и протянул руку блондинке: — Идем. Расскажешь, что здесь произошло. Никто тебя не тронет, слово офицера.

Всхлипывая, блондинка принялась карабкаться по лестнице. Маленькая девочка завопила с удвоенной силой. Рыженькая продолжала дичиться, смотрела волком.

Выбравшись, девушка вжалась спиной в стену, затравленно поглядывая то на Тойво, то на Лекса. Потом бухнулась на колени, подползла, обняла капитана за ноги и завыла. Он вспомнил Биту, высвободился из цепких объятий и зашагал прочь из этого дома, прочь от памяти и самого себя. Тойво семенил следом.

Ветер сбивал с ног, рвал одежду. Подчиненные Лексу офицеры ждали капитана в кабине грузовика. Он поманил их за собой. Из пыли, пригибаясь, вышли двое сержантов.

— Не мародерствовать, — скомандовал Лекс, стянув респиратор. — Женщин не трогать. Нарушите приказ — казню.

Совет офицеров было решено провести в самом большом доме. Переступив порог, Лекс расшвырял валяющиеся на полу тряпки, распотрошенные ящики — по всему видно, здесь мародерствовали. Но кто? Неужели братья по оружию?

В просторной комнате на полу сидела голая девушка, гладила мужчину, лежащего у нее на коленях, качалась из стороны в сторону и поскуливала. Черные волосы рассыпались по исцарапанной спине. Девушка не замечала ни незваных гостей, ни своей наготы. Лекс подхватил первую попавшуюся тряпку и накрыл незнакомку, но та даже головы не повернула. На половицах под ее ногами уже успела застыть кровь, вытекшая из груди мужчины. Лекс насчитал на его жилете три пулевых отверстия. С такими ранениями не живут.

— Кто это сделал? — спросил Лекс, чтобы обратить на себя внимание.