Неужели же всё действительно кончено?! Мысль била в мозгу оглушительным набатом, и мир вокруг шёл трещинами.

Тем не менее он продолжал разговор с эльфом. Только силы были категорически на исходе.

Поэтому Элестайл решил, что приличия вполне соблюдены и пора отправить гостей отдыхать.

Что и сделал уже следующей фразой.

И тут Джейлис всё же удостоила его вниманием, обратившись с вопросом:

— Что будет с ферлланским гонцом?

Она что, издевается?! Фортейл же спрашивала об этом не далее как несколько минут назад, и Джейлис в этот момент более чем осознанно смотрела на неё! Так к чему этот повторный вопрос? Не доверяет его словам, сказанным единожды?! Считает, что вампирам, в особенности, у них дома, вообще вряд ли можно верить? Или же хотела показать, что судьба ферлланца это единственное, что её здесь волнует?

Ну так-то зачем?! Решила расстаться – твоё право. Но чего ради ещё и демонстрировать пренебрежение ко всему, что было?!

— Ты думаешь, я свои решения каждые десять минут меняю?! — он всё-таки сорвался – позволил эмоциям пробиться в голос.

— Простите, ваше величество, — произнесла Джейлис с подчёркнутым пиететом.

Кажется, она добавила что-то ещё, но Элестайл уже не слышал. Это «ваше величество» резануло по сердцу словно зазубренным тесаком. Ведь с величеством они покончили ещё в Блонвуре и не просто наедине, а прилюдно.

Значит, он не ошибся, не надумал того, чего нет? Она действительно приехала, чтобы подвести под их отношениями черту и только что обозначила свои намерения в предельно доходчивой форме.

Внутри разом всё вымерзло, превратившись в Территорию Вечных Снегов.

— А у тебя не только плохой слух, но и короткая память, — он всё-таки попытался напомнить о той блонвурской договорённости, сам не зная зачем. Однако Джейлис не отреагировала никак. — Доброй ночи, — пожелал Элестайл гостям с той любезностью, которую ещё был способен выдавить из себя.

Она ушла, даже не ответив на это пожелание.

Дверь тихо затворилась, но ему показалось, что та грохнула, разрушая весь его мир.

Какое-то время Элестайл сидел, не в состоянии двинуться. Боль разрывала на части все внутренности. Хотелось попросту сдохнуть на месте.

Но нет, малодушничать он не станет – пойдёт и заставит её сказать всё ему в лицо. Чтобы уж точно не осталось никаких недомолвок.

Однако в ту же секунду решимости он не набрался. Услышать от любимой женщины «прощай» оказалось страшнее любой смертельной схватки.

Наконец Элестайл поднялся из-за стола. Сделал шаг, давшийся с немыслимым трудом.