– Не знаю. Потерял.

Женя опять без всякого выражения на лице, долбанул его ногой по животу.

– Да ладно вам! Серега взял! – сказал парень несколько громче, чем полагалось, словно хотел, чтобы его услышали в другой комнате.

– И где этот самый Серега?

Именно в этот момент из комнаты выскочил тоже бритый наголо парнишка с реальной бейсбольной битой в руке. При всей ярости, искажавшей его лицо, был он явный замухрышка: низкорослый, худой, будто бы не докормленный с детства. Впрочем, именно такие дегенераты нередко составляют костяк городской шпаны и действуют стаями. Иногда их и в армию-то не берут именно из-за явных психических проблем и недобора веса, а если кого берут, то в первый год всех их безжалостно шпыняют, а на второй они и есть самые злобные "деды". Ходить вдоль строя "молодых" и лупить в поддых – чтоб с копыт слетел – любимая их забава. Впрочем, не увидев на лице неожиданных гостей испуга, он сам тут же испугался.

Никого из старших на виду не отмечалось, что впрочем, не исключало и того, что пьяный папаша кого-нибудь из этих ребятишек не валяется где-нибудь в соседней комнате и в самый неожиданный момент не вылезет с охотничьим ружьем или с топором.

– Ну-ка, брось биту – а не то я тебе руку сломаю! – прошипел Женя уже действительно страшным голосом. Скажи это Вахромеев, парень бы, может, и не понял бы, а тут – мгновенно просек. Наверно, даже если бы Женя по-английски сказал, просек бы. И биту послушно бросил. К счастью, он еще не был пьян и не ввел себя в состояние уголовной истерии, когда любые увещевания уже бесполезны, хотя поначалу вроде как бы и пытался, даже глаза закатил, но не успел.

– Это ты, что ли, Серега? – спросил Женя.

– Нет.

– А где этот долбанный Серега? И где твой телефон? – Женя тут снова пнул поверженного Голубева в бок.

– Его нету – гуляет! Я ему проиграл телефон. В секу. Он вообще здесь бывает редко.

– Где гуляет?

– Не знаем. В кафе, наверно, со своей "мочалкой". Мы-то тут при чем? Сами с ним разбирайтесь!

– Как фамилия этого сраного Сереги? Где живет? – Спрашивая это, Женя поднял с пола биту и любовно погладил ладонью место на ней, которым конкретно и лупят по башке.

– Чего вам надо? – тут начал выступать второй бритоголовый.

Вахромеев увидел, что у Жени на лице промелькнуло желание этому чудику хорошо приложить. И Женя не удержался – приложил, правда, кулаком – тот улетел в дальний конец коридора. Оттуда грязно ругался, угрожал, но не вставал.

По возвращении Вахромеев в офис хотел с Женей рассчитаться за работу, но тот категорически отказался:

– Вы, Иван Сергеевич, меня и так однажды здорово выручили.

Действительно, было дело. Тогда он действительно помог его освободить из СИЗО. Но за него попросили хорошие люди, сам он Женю тогда лично не знал. Женя добавил:

– А этих ублюдков я по жизни не люблю: гнусь какая-то, выродки, человеческая мокрота, – и даже сплюнул. Он, как бывший спортсмен, а сейчас глава семейства, подобных типов люто ненавидел.