– Завтра у меня три операции, а мне нужно обязательно быть в одном месте…

– Не вопрос, Агния Кирилловна! Я же вам два дня должна, помните?

И правда – совсем забыла!

– Отлично, спасибо тебе, – с облегчением улыбнулась я.

– У вас что-то случилось?

В наблюдательности девочке не откажешь – она умеет читать настроение по лицу.

– Случился бывший муж.

– Поня-а-атно, – протянула она и не стала задавать дальнейших вопросов.

Жанна знакома с Олегом, ведь когда-то он работал в нашей больнице и заведовал отделением ортопедии и травматологии. Олег отличный хирург и хороший человек – говорю это, несмотря на подпорченные отношения, так как не могу погрешить против истины. Здесь его любили, и, насколько мне известно, многие коллеги не одобряют нашего развода. Об этом стараются не говорить, но слухи до меня доходят. Что ж, сплетни – их дело, а мне они должны быть до лампочки, ведь это моя жизнь, и никто не вправе решать, как мне ее проживать!

– Тогда я предупрежу Елену Георгиевну, – сказала я.

Охлопкова любит быть в курсе любых перестановок. Это правильно, ведь в больнице действует принцип «капитана корабля»: случись что, в первую очередь ответственность несет заведующий отделением.

В тот день я давала наркоз на двух сложных операциях на кардиохирургии и на одной на гастроэнтерологии, поэтому в конце рабочего дня чувствовала себя убитой. Освободилась только к пяти – вот результат отпускного периода! Может, зря я раньше времени вышла из декрета? С другой стороны, Охлопкова всегда старается идти мне навстречу, так разве могу я ее подвести? Проблема не только в отпусках: в последнее время в больнице страшная текучка. С приходом нового главврача начались необъяснимые перестановки, увольнения заведующих отделениями и назначения вместо них людей, не только не знающих, как работать с персоналом, но и о медицине имеющих весьма расплывчатое представление. Некоторые хирурги уволились только потому, что, поглядев, как оперирует новый зав, решили, что их слабая психика не вынесет подобных ударов! Анестезиологи пока держатся – все благодаря Елене Георгиевне, но Андрей уже не раз предлагал мне перейти на работу к нему в клинику: там и платят больше, и работали бы вместе – все веселей. Но я прикипела душой к своей больничке, ведь больше двадцати лет ей отдано, а это не фунт изюма, как говорится! Хотя жаль, конечно, когда уходят отличные врачи.

До дома я доползла только в половине седьмого вечера. Голодная как волк и выжатая как лимон, ввалилась в прихожую. Едва я закрыла за собой дверь, как раздался веселый голос:

– Привет, мам! – и в коридор выскочил Дэн. Он принял у меня ветровку и подмахнул тапки, пока Юбер, мой трехлапый курцхаар, вертелся под ногами, оспаривая право первой встречи хозяйки. – Ларка в магазин выскочила, а я вот с девчонками сижу!

Значит, сынуля пришел нас навестить, а у меня в холодильнике пусто – какой ужас!

– Я сейчас что-нибудь сварганю, – сказала я. – Только руки вымою…

– Да не мельтеши ты! – отмахнулся сын. – Я суши принес. А еще – овощей всяких, фруктов – сейчас салат сляпаю.

– Нет уж, ты лучше детьми займись, – возразила я, направляясь в ванную. – Я сама все нарежу.

Он послушно направился в детскую, а я – на кухню. Быстро соорудив салат, я пошла проведать детишек. Дэн сидел на диване, держа Анюту на руках. Она жевала соску, глядя на брата восхищенными глазенками. Я не могла глаз оторвать от этой прелестной картины: мой высокий, сильный, красивый сын, склонивший голову над моей маленькой, пухленькой и розовой дочуркой!

– Из тебя когда-нибудь выйдет отличный папаша, – проговорила я с умилением. – Но лучше позже, чем раньше!