– Ничего, продолжайте.

– А чего тут продолжать? Работает она так, словно у нее запасная жизнь имеется!

– Что-то я вас не понимаю…

– Ну, как объяснить? Жанна, по-моему, долго в больнице задерживаться не собирается. Думаю, она себе другое место присматривает или уже присмотрела.

– Почему вы так решили?

– Есть признаки, – уклончиво ответила Кира. – А про меня вы плохо не думайте, Агния Кирилловна, – не виновата я в смерти девочки, богом клянусь!

Разговор с Кирой, вопреки ожиданиям, ничего не прояснил. Напротив, я выходила от нее с неприятным ощущением того, что женщина пытается выгородить себя, очернив Жанну. Я всегда считала анестезистку объективным человеком… Хотя, когда речь идет о спасении собственной шкуры, наверное, все средства хороши!

Нинель Виссарионовна Георгиади пристально рассматривала мужчину, сидящего напротив. Выглядел он внушительно, но она еще не решила, насколько опасным он может оказаться. Опасным для нее. Высоченный, атлетически сложенный, он тем не менее не походил на человека, тупо увлеченного спортом. Темно-синий костюм в тонкую полоску сидел безупречно, но отсутствие галстука говорило о пренебрежении к общепринятым нормам. Черные волосы, каким-то чудом удерживающие вертикальное положение, презрев силу земного притяжения, блестели в искусственном свете лампы, кожа была гладкой и смуглой, отчего Георгиади затруднялась определить возраст визитера. Его глаза, которые казались даже чернее волос, но взглядом с ним было практически невозможно встретиться. Когда мужчина садился, рукава его пиджака слегка приподнялись, и Нинель Виссарионовна заметила на загорелом запястье правой руки широкий золотой браслет – явно не от часов. И этот щеголь с лицом модели Армани представился Леонидом Кадреску и равнодушно продемонстрировал ей удостоверение работника Отдела медицинских расследований! Георгиади слышала о них, хотя, слава богу, ни разу не сталкивалась. Вот, кажется, пришел и ее черед. Прямо скажем, не самое приятное событие!

– Итак, – продолжил посетитель, – вы считаете свой диагноз правильным?

– Да, – резко ответила Георгиади, сжимая в пальцах ручку с такой силой, что та жалобно заскрипела. – Я успешно провела операцию, ребенок практически здоров, а через несколько лет, когда вторая почка начнет работать за обе, он и думать забудет об операции.

– Это если в течение жизни с ним ничего не произойдет и вторая почка не пострадает, – заметил Кадреску.

Интересно, подумала Нинель Виссарионовна, у него всегда такой вид, словно он гуталина наелся – ишь, как кривится!

– Ну, кто же может предсказать будущее, – стараясь скрыть раздражение, пожала она плечами. Не стоит портить отношения с этим Отделом – ходят слухи, что они ребята хваткие и если уж вцепятся, то обглодают жертву, как пираньи, оставив голый скелет. Интересно, нельзя ли наладить с ним более тесный контакт во избежание дальнейших неприятностей?

– И все же в чешской лаборатории с вами не согласились, – добавил между тем Кадреску.

– На вашем месте я бы не стала так уж слепо доверять этим результатам.

– Но в Институте радиологии им доверяют, иначе зачем было отправлять опухолевый материал за тридевять земель?

– Как всегда с детьми – просто перестраховались. В любом случае мальчика ждала полная резекция, иначе можно было ожидать перерастания опухоли в злокачественную!

– То есть вы допускаете, что ошиблись?

Черт, да он бульдог! Георгиади втянула в легкие побольше воздуха и ответила:

– Нет, не допускаю: мой диагноз правильный, и я уверена, что любые специалисты его подтвердят!