Я сразу вспомнила свой разговор с редактором о том, что он должен был сдать какой-то материал перед тем, как уехать в неожиданный отпуск. Лицкявичус перешерстил пачку и протянул мне одну из газет, раскрытую на странице с кричащим заголовком: «Последние жертвы фармацевтического скандала: «Виталайф» наносит еще один удар!»
– Значит, – пробормотала я, – было не две, а три статьи!
– Это неважно! – воскликнул Лицкявичус. – Вы на дату взгляните!
– Четырнадцатое июня, – прочитала я.
– Вы сказали, что Сергей исчез пару дней назад. Трое бомжей пострадали двенадцатого. Наводит на мысли?
– А статью, значит, он сдал… – медленно заговорила я, пытаясь сложить все даты вместе и борясь с вихрем других мыслей.
– А я не поленился позвонить в редакцию этого желтого листка и выяснил, что статья была сдана… десятого июня!
– То есть статья появилась
– Совершенно верно!
Я почувствовала, как к горлу подкатывает комок: три человека погибли, чтобы воплотить в жизнь события из статьи Сергея Афанасьева!
– Но… вы же не думаете, что журналист сам к этому причастен? – спросила я Лицкявичуса.
– Вряд ли. Со слов его подружки становится ясно, что статью ему заказали. Похоже, мы снова возвращаемся к проблеме конкуренции «Фармакона» и «Фармации»!
– У нас нет доказательств, – безнадежно вздохнула я. – Необходимо найти Сергея Афанасьева, потому что только он не просто знает заказчика, но и может его разоблачить.
– Я этим займусь, – сказал Лицкявичус. – А вы в мое отсутствие займетесь координацией действий группы.
– Я?! Почему я-то?
– Это не обсуждается, – перебил меня Лицкявичус. – Так уж получилось, что я и вы – единственные, кто в курсе всех событий. Я, в силу известных обстоятельств, временно выбываю из игры. Остаетесь только вы. Кстати, очень рекомендую, в случае чего, обращаться к Вике. Я поручил ей, Кобзеву и Лопухину повнимательнее провентилировать окружение тех из жертв, кому мы не уделили внимания в силу того, что взяли за основу лишь одну версию, а именно – дефект производства «Виталайфа». Ваша задача на данный момент – собрать сведения, которые им удалось получить, и попытаться создать хоть какую-то приемлемую версию. До свидания.
Попрощавшись прежде, чем я смогла что-то возразить, Лицкявичус дал понять, что на этом разговор окончен. Выйдя в коридор и прикрыв за собой дверь, я обнаружила, что пакет с гостинцами все еще зажат у меня в руке.
Я всегда ненавидела начальственные роли. Действительно, ну какой из меня руководитель? Я привыкла отвечать всегда только за себя, а на этом месте вообще чувствовала себя неловко, потому что формально даже не принадлежала к ОМР!
Вика позвонила мне поздно вечером и спросила, чем мы займемся в ближайшее время: очевидно, Лицкявичус уже поставил ее в известность о том, кто займет его место на время болезни. Я с ужасом поняла, что надо генерировать какие-то идеи, но меня хватило только на то, чтобы попросить Вику созвать «производственное» совещание на завтрашний вечер. Я решила собраться «У Потапыча» – там, где состоялась моя первая неофициальная встреча с членами ОМР.
В шесть вечера мы уже сидели за столиком в уютном помещении под русскую старину. Огромное чучело медведя в национальном русском костюме и с балалайкой в когтистых лапах стояло в углу, а вдоль стены расположилась стилизованная русская печь.