Оказавшись дома, я тут же забыла и о «Виталайфе», и о расследовании. Мама бегала вокруг меня в полном ужасе и причитала:

– Господи, да как же так?! Да ведь вас чуть не угробили! – и все в таком духе.

Увидев себя в зеркале – впервые за сутки! – я поняла маму. На меня смотрело бледное, исцарапанное ветками лицо, с огромными, как у лемура, синяками под глазами и кровоподтеками на скуле и подбородке. Спутанные волосы с кусочками листьев и коры довершали образ Дикой Бары и нисколько не улучшили моего настроения: подумать только, Леонид и Лицкявичус видели меня такой «красоткой»! Да, и еще этот парень, охранник… Хотя вот уж на него мне, откровенно говоря, наплевать!

Я провела в ванной часа три, приводя в порядок волосы, ноющее и ломящее во всех местах тело, умащаясь ароматным жасминовым маслом, чтобы избавиться от запаха бензина и водки, которые до сих пор меня преследовали. Еще я чувствовала такую усталость, словно не спала целый месяц, – наверное, оттого, что всю ночь просидела в неудобной позе, прислонившись к дивану. Мама уже приготовила мне постель, и я завалилась туда, как медведица в берлогу. К счастью, сердобольная Охлопкова предупредила, что мне и сегодня не нужно приходить и что я даже могу взять выходной завтра, если чувствую необходимость. Разумеется, два дня кряду я прогуливать не намеревалась, но все, чего мне хотелось в данный момент, это закрыть глаза и не открывать их, по меньшей мере, часов двенадцать.

Проснувшись, первым делом я увидела Шилова. Он сидел в кресле напротив моей кровати и увлеченно читал журнал «Ланцет» на немецком языке. Заметив, что я уже не сплю, он отложил его и подошел, присаживаясь рядом.

– Опять ты выкинула фортель, Агния! – воскликнул он. Тон его звучал осуждающе, но лицо выглядело расстроенным и обеспокоенным. – Ну как прикажешь тебе верить? Ты же говорила, что будешь вести себя разумно!

– Я же была не одна… – попробовала защищаться я, но Олег перебил меня:

– Это чертовски утешительно! Особенно учитывая факт, что Лицкявичус сейчас и сам в больнице, а ты просто чудом не оказалась на соседней койке!

– Тебе мама рассказала? – пискнула я виновато.

– Твоя мама – просто чудо, тебе на нее молиться надо! Вчера она сказала мне, что ты уже легла спать, но я не поверил. Сначала разозлился, потому что… В общем, это неважно – просто разозлился, но утром выяснилось, что ты и на работу не пришла!

– Прости меня, – попросила я тихо, не чувствуя в себе сил спорить с Олегом и убеждать его в чем бы то ни было.

– Тебе не за что извиняться! – воскликнул он. – Нужно быть осторожной, не лезть на рожон – в конце концов, ты вообще незаконно занимаешься этими делами, ведь ты отклонила предложение вступить в группу! Ну почему ты не можешь просто оставаться врачом – классным, между прочим, специалистом? Почему тебе обязательно нужен экстрим?!

Что я могла ответить? Что не искала никакого экстрима, а просто попала в неприятности, совершенно неожиданно – впрочем, как и всегда! Вместо слов я приподнялась на локте и прислонилась лицом к плечу Шилова. Он тут же обнял меня и крепко прижал к себе.

– Ты моя мисс Марпл! – пробормотал он, ероша мои волосы.

– Ну уж нет! – возразила я, жмурясь от удовольствия, как сытая кошка. – Она старая!

– Ну, она же была когда-то молодой, верно? – мягко возразил Олег.

– Ужинать! – сказала мама, заглядывая в комнату. – Я борщ сварила и испекла сырники!

Взглянув на часы, я увидела, что проспала девять часов кряду. Тело все еще болело, но я чувствовала себя вполне отдохнувшей.

Уплетая за обе щеки суп, я вдруг поняла, что мне чего-то не хватает за столом. Вернее, кого-то.

– А где Дэн? – поинтересовалась я у мамы.