Я отступаю от его слов.

— Какой подарок?

— Я полностью передал акции H&H обратно тебе и Лейле

Огромная ухмылка растягивается на моих губах.

— Ты сделал это?

Он кивает.

Ошеломляющая радость подавляется обреченным осознанием. Моя улыбка исчезает так же быстро, как и появилась.

В нашем соглашении говорилось, что он вернет акции только в конце шестимесячного периода.

Эти шесть месяцев почти закончились.

Понятия не имею, почему я думала, что это больше не имеет значения. Клянусь, это потому, что этот проказница Лейла укрепляет мои надежды. Две недели назад, когда я вернулась в свою квартиру, чтобы забрать кое-что из своих вещей, мы обнаружили, что Джонатан теперь владеет зданием. На самом деле, он купил недвижимость вскоре после начала нашего соглашения.

Тот факт, что он смог ворваться в мою квартиру в тот день, когда я упала в обморок, имел больше смысла. Потом Лейла сказала мне, что если он купил гребаное здание, в котором я живу, то у Джонатана есть долгосрочные планы на меня.

По-видимому, нет.

— И что теперь? — мои губы дрожат, когда я убираю руки с его шеи. — Это мой билет, чтобы уехать?

— Твой билет?

— Ну, разве ты не возвращаешь мне акции, чтобы я ушла?

— Это то, что ты думаешь?

— Разве не поэтому ты это сделал? — мой голос надломлен и обижен даже для собственных ушей.

Он хватает меня за талию и тянет так, что я оказываюсь сидящей на его твердых бедрах. Эта поза стала слишком знакомой. Мысль о том, что у меня никогда больше этого не будет, более болезненна, чем быть зарезанной.

Пальцы Джонатана впиваются в мою тазовую кость, нежные, но твердые.

— Все как раз наоборот.