Мне трудно говорить, и это не из-за того, кто стоит передо мной. Мой язык отяжелел, как и мои конечности — вероятно, из-за наркотиков.

— Первая жертва, — говорит Марго. — Которую забыли, потому что ее не задушили и не похоронили в могиле. Моя сестра Меган была первой жертвой Убийцы Клейкой Ленты, но это произошло более двадцати лет назад. Ее похитили, но так как у нее были проблемы с наркотиками, полиция классифицировала ее как сбежавшую. Твой отец сделал так, чтобы ее смерть выглядела как передозировка, и бросил ее под грязным мостом. Он так и не признался в этом убийстве, и когда Шелби, тогдашний парень моей сестры, несколько лет назад попал в тюрьму, он спросил его, были ли какие-нибудь женщины, о которых он никогда не упоминал. Максим ответил, что никогда не говорил о тех, кто был до того, как появилась его муза. Это забывалось, просто практика, как он их называл. То, что произошло после того, как он встретил Бриджит и Алисию, были его настоящими шедеврами. Он даже не помнил ее имени. Моя сестра и единственная семья были для него никем. Он назвал ее практикой! — голос Марго повышается в конце, прежде чем она делает вдох и сглаживает его. — Поэтому мы с Томом решили заставить его заплатить наилучшим из известных нам способов. Том мой племянник, и я вырастила его после смерти Меган, когда ему было всего десять. Мы уже выследили Максима до того, как вы его сдали. Мы изучили его манеры и его одержимость своими милыми маленькими музами. Бриджит уже покончила с собой в то время, поэтому мы уделили особое внимание вам и Алисии. Мы собирались заставить его страдать, и убить его было бы недостаточно. Ему пришлось потерять двух самых дорогих для него людей.

Я задыхаюсь, когда кусочки головоломки встают на свои места.

— В-вы... отравили Алисию?

— Ее разум все равно был хрупким. Подсунуть ей что-то здесь и еще что-то было проще простого. В мгновение ока все, включая Джонатана и Эйдена, поверили, что она сходит с ума. Эта сука даже подумала, что Джонатан отравляет ее, так как она решила быть умной и проверить чай, который он ей принес. Она никогда не подозревала меня или то, как я заставил ее думать, что она теряет счет всему. Ее галлюцинации были в основном вызваны тщательно продуманными заговорами, которые мы с Томом придумывали на протяжении многих лет. Мы записали шепчущие голоса и заставили ее думать, что она что-то слышит. Потерянная книга здесь, пропущенный предмет там, и она начала разговаривать сама с собой, чтобы оставаться в здравом уме. Что, конечно, только сделало ее еще более безумной. Это была ее плата за то, что она была добровольной музой Максима.

Злые слезы наполняют мои глаза при мысли о том, через что прошла Алисия. Должно быть, то же самое они сделали и со мной. Те голоса, которые я услышала на следующее утро после того, как подумала, что страдаю галлюцинациями, были делом ее рук и рук Тома. Эти монстры заставили мою сестру поверить, что она сумасшедшая.

— Она сделала это, чтобы защитить меня.

— Скукота. И что в тебе такого особенного, Кларисса? Помимо того факта, что ты последняя щель в броне Максима? Я признаю, что тебя не так легко сломить, как Алисию. Шелби заплатил консьержу твоего предыдущего здания, чтобы он закрывал глаза на все посылки, которые мы отправляли, но ты все равно не сдавалась.

Черт. Шелби. Я должна была догадаться, что в этом замкнутом старике, который раньше жил по соседству со мной, было что-то не так.

— Почему ты не убил меня одиннадцать лет назад? — я пристально смотрю на Тома. — Она тоже должна отвечать за тебя?

— Ты недостаточно страдала, — говорит он монотонным голосом.

Наверное, это первый раз, когда я слышу, как он говорит, и его тон такой же тихий, как и его молчание.

— Кроме того, без обид, но ты не важна. Роль, которую ты играешь в жизни Максима, такова. — Марго щелкает камерой. — Мы собираемся записать, как Том убивает тебя. Это будет в прямом эфире, и инсайдер покажет отснятый материал Максиму. Как только он потеряет свою последнюю музу, это станет его падением и лучшей местью, которую Меган могла бы получить.

Несмотря на тяжесть в голове и на моем языке, я встречаю их взгляды.

— Мне жаль, что ты потерял сестру и мать, но это не дает вам права винить в этом меня. Я тоже жертва. Я сдала его, хотя он был всем, что у меня было.

— Заткнись. — Том подходит ко мне в несколько шагов и ударяет меня так сильно, что я качаюсь на стуле. — Она была моим миром. Он забрал ее, и я заберу тебя.

— Используй нож, Том.

Марго указывает на сверкающее лезвие на прилавке, и он берет его. Мой подбородок дрожит, и я начинаю видеть финал, но не опускаю взгляда.

Я не сделала ничего плохого.

Но когда он подносит нож к моему горлу, дрожь пробегает у меня по спине. Сожаления выходят на первый план в сознании. Большинство из них о том, как я на самом деле не жила, и теперь, когда я готова к этому, это будет отнято.