Внезапно узкая дверь служебного входа распахнулась, и из нее выскочил невысокий, страшно взволнованный человек. Он оторопело посмотрел на Помониса, потом взглянул на него как-то совсем по-другому, оценивающим взглядом, и вдруг, схватив его за плечи, закричал:

— Кажется, подходит. Сам бог послал вас!

— Я тоже так думаю, — проворчал Помонис, — только еще не знаю, зачем бог это сделал.

— Хотите заработать кое-что? — быстро сказал человек, увлекая за собой Помониса по узкому коридору.

— Еще как! — ухмыляясь ответил он. — А много?

Однако взволнованный человек ничего не ответил и, введя Помониса в разукрашенную афишами комнату, стремительно вытащил из ящика стола метр и ловко принялся обмерять рост и ширину плеч Помониса.

— Вот это удача! Точка в точку. Даже пристрелки не понадобится! Вам выступать через 15 минут! — закричал он, ликуя.

— А что я должен делать? — с недоумением спросил Помонис — Глотать шпаги, класть голову в пасть льва, жонглировать факелами? Я ничего этого не умею.

— Вы, — постепенно остывая ответил антрепренер, — должны быть только настоящим мужчиной.

— Это что же, теперь такая редкость, что их в цирке показывают? — усмехнулся Помонис — Ну а все же, нельзя поконкретнее?

— Самое главное, — назидательно произнес человек, — с того момента, как ствол винтовки поднимется, и до того, как он опустится, вы должны сохранять полную неподвижность. Помните, даже пальцем нельзя шевельнуть. А то испортите отличный номер да еще и сами можете получить пулю.

— Вот как, — повторил Помонис, — испортить отличный номер, а заодно и получить пулю?

В это время, приглушенные бархатным занавесом, раздались один за другим несколько выстрелов и следом за ними аплодисменты.

— Ваш выход, — моментально рассвирепев, зарычал маленький человек. — Идемте! Вы же теперь артист! Там сами поймете.

Помонис, так ничего и не разобрав, покорно последовал за кипящим маленьким человеком. Идти пришлось недалеко.

Раздвинув тяжелый занавес и пройдя несколько шагов, они оказались на арене возле большого щита из толстых досок, к которому маленький человек прислонил Помониса и, прошептав: «Помните — не шевелиться», исчез. Щурясь от яркого света прожекторов, болезненно ощущая направленные на него сотни пар глаз, слыша невнятный гул, показавшийся ему грозным и тревожным, Помонис стал, не поворачивая головы, внимательно оглядываться. Первое, кого он увидел, была невысокая стройная девушка с сияющим нимбом над головой. Только присмотревшись, он понял, что этот эффект создают ее рыжие волосы, освещенные сзади. Девушка была одета в светло-коричневый кожаный колет и такие же брюки, заправленные в высокие сафьяновые сапоги. Колет, брюки и сапоги имели оторочку из кремовой кожи. Сзади на шнурке, слегка примяв ее пышные волосы, висела мягкая шляпа. В руках девушка нервно сжимала ружье. Внезапно рядом с ней оказался неизвестно откуда вынырнувший антрепренер, который что-то прошептал и исчез. Девушка кивнула головой, однако, как показалось Помонису, она нисколько не успокоилась, а даже еще с большей растерянностью стала на него смотреть.

Помонису стало жалко девушку, и, желая ее ободрить, он ей улыбнулся и даже дружелюбно подмигнул. Это, однако, оказало совершенно неожиданное действие. Она явно рассердилась, сверкнула на Помониса темно-зелеными глазами, сжала губы и медленно стала поднимать ствол ружья, прицеливаясь, как казалось Помонису, прямо ему в голову. Внезапно выступивший пот, пройдя под беретом, стал стекать вниз по лицу и попадать в глаза. Помонис хотел было отереть пот рукой, но вспомнил совет антрепренера и остался неподвижен. В ту же секунду он понял, насколько хорош был совет. Деревянный щит задрожал от сильного удара, пуля вошла в него прямо над головой Помониса. А затем девушка с непостижимой быстротой выпустила целую серию пуль, каждая из которых, как твердо был убежден Помонис, не убила его наповал только совершенно случайно. Девушка стреляла стоя и с колена, лежа и два раза даже стоя к нему спиной и целясь в маленькое зеркальце, укрепленное на ложе.

Цирк взорвался аплодисментами. Помонис как сквозь туман увидел, что ствол ружья опустился вниз, и понял, что испытание, выпавшее на его долю, окончено. С чувством невероятного облегчения, очень возбужденный, он отошел на несколько шагов от щита и высоко подбросил в воздух берет. В тот же момент ствол ружья снова взметнулся кверху, раздался выстрел, и Помонис подхватил свой берет уже пробитый точно посередине. Раздались новые аплодисменты, и Помонис, все более и более возбуждаясь, теряя голову, подбежал к девушке, наклонился и, схватив ее за щиколотки, высоко поднял над головой на вытянутых руках. Продефилировав так по арене, он вынес девушку за занавес и бережно опустил на пол.

— Рассчитайтесь с этим человеком, — сказала девушка подбежавшему антрепренеру с таким видом, что Помонис решил: сейчас она опять будет стрелять и на этот раз именно в него и без промаха. Однако ничего подобного не произошло. Маленький антрепренер протянул Помонису довольно толстую пачку кредиток, которые тот не считая сунул в карман, и сразу обратился к девушке:

— Значит, я вас больше не увижу? Я хотел бы поговорить с вами.