Она боялась представить, как смогла бы пережить исчезновение Нюты.
В ответ на историю дочери, Марина поделилась тем, что произошло с ней, не придавая значение случившемуся. Списав недоразумение с исчезнувшей на секунду стеной и показавшимся стуком на собственное недосыпание.
— Пуся как вёл себя? — поинтересовалась Анна, гладя запрыгнувшего на руки рыжего любимчика. — Нервничал?
Она присела на стул рядом с диваном матери, и вытянула уставшие за день ноги.
— Нет, не шипел, — отвечала родительница, накрывая на стол для вечно голодной дочери, — смотрел с удивлением на стену и на стук быстрее меня рванул.
— Значит, он что-то видел, но не испугался.… Почему? — Произошедшее в метро не казалось Ане случайностью. Предчувствие беды не отпускало.
— Вот это мне кажется странным! — закончила она диалог.
«А если я побывала в аду?» — вслух этого Анна сказать не могла. Она передёрнула плечами. Пробежавший вдоль позвоночника холодок подогрел тревогу. Как объяснить состояние внутреннего дискомфорта, когда в районе груди ощущаешь смятение с желанием куда-то бежать и в то же время ничего не делать? Маета, от слова маяться, но вовсе не от безделья.
Глава 1.3
Те же мысли роились в голове старшей Ивановой. Она ощущала некую безысходность, когда от тебя ничего не зависит. Где-то там наверху уже всё решили, оставалось только смириться, но смирение ей было не свойственно. Марина пыталась понять, почему кот повёл себя так, будто за дверью незримо присутствовал знакомый человек? Откуда придёт беда? Неужели кто-то из близких готов их предать? Голова лопалась от множества помыслов, никак не укладывающихся в одну линию.
Мать и дочь не проговаривали думы вслух — каждая боялась напугать другую.
Глава семьи вздрогнула, вытащенная из размышлений милыми сердцу звуками: Нюта смеялась, отстраняясь от языка принявшегося лизать её ухо Пусика.
— Знаю, что странно пахну. Самой неприятно.
Она держала кота под передние лапы, пытаясь заглянуть в жёлтые глаза; тот нервно урчал, размахивая хвостом.
— Тигрище наш! — разговаривала она с единственным жильцом квартиры, кто видел больше людей и многое мог рассказать, сумей сделать это. — Говоришь, если бы взяла тебя с собой, навёл бы в том мире шороха? — Аня чмокнула любимчика в мокрый нос. — Конечно, никто и не сомневается!
Она почесала пушистика под подбородком и обратилась к Марине:
— Мам, я сначала помоюсь, а после поем.
Анна опустила кота на паркетный пол и направилась в ванную комнату под недоуменным взглядом матери.
В кои-то веки ребёнок отказался ужинать, вернувшись с работы. Значит, девочка по-настоящему напугана. Стоило расспросить её обо всём до мельчайших подробностей.
Однако всё, что ещё смогла рассказать Аня, это историю о любопытной, нелепо одетой старушке с необычной внешностью. В божьем одуванчике удивительным образом сочетались глубокая старость с молодостью.