— Хорошая легенда, — задумчиво произнес он. — Таких тяжело проверить. Закрытые сверх меры люди, скрывающие любую информацию о себе.
— Легенда? — пришла очередь удивляться блондинке.
— Слишком уж гладко для правды, — ответил Паша, шестым чувством ощутивший исходящую от неизвестного ему мужчины опасность. Он судорожно перебирал в голове поводы, способные задержать Нюту в квартире, но на ум ничего не шло.
«Не прыгать же из окна, чтобы сломать ногу». Сопереживание и сочувствие были слабым звеном в жёстком характере карьеристки.
— Ну, пока! Созвонимся, — Анна чмокнула любовника в щёку, увернувшись от его губ, и, вырвавшись из объятий, выскочила за дверь, делая вид, что не расслышала похожую на мольбу просьбу:
— Останься…
Она оглянулась, спустившись с застеленных прорезиненными ковриками лесенок перед подъездом. В окнах консьержной и гостиной шестнадцатого этажа виднелись силуэты мужчин. Её провожали две пары глаз: зелёные и серые. Одни взирали с любопытством, другие — с надеждой, но обе уже становились недавним прошлым.
Жёлтое такси с шашечками на дверях отъезжало от элитного дома в престижном районе, увозя Аня со скоростью шестидесяти километров в час в неизвестное будущее. Она для себя всё решила и даже знала, что ответит на увещевания матери, строившей на счёт Павла определённые планы.
— Я любила его, честное слово, любила. Целых две недели. Кто же виновен, что испытывать столь светлое чувство долгое время я не способна? На уважении можно рядом сосуществовать, но выходить замуж, не будучи беременной, исключительно из удобства — безнравственно!
Но Иванова— старшая уже спала, к её счастью.
Анна с трудом поднялась с постели и, отказавшись от завтрака, наспех помылась, накрасилась на скорую руку и рванула на работу. Она опаздывала и поэтому попросила мать перенести важный разговор на вечер.
Блондинка оставила машину в парковочной зоне возле одной из сверкающих зеленью зеркального стекла башен комплекса Москва — Сити. Она предъявила на входе временный пропуск, поднялась на одном из лифтов на шестьдесят первый этаж и быстрым шагом вошла в переговорную, где уже ожидали обе команды.
Аня едва успела присесть за стол, как в комнату вошёл он.
Она взглянула на часы. Ровно десять.
— Точность — вежливость королей, — заметил брюнет из сна.
Он поправил штанину идеально сидящего дорогого серого костюма и усевшись напротив, предложил:
— Давайте знакомиться. Матиас Бобров.
— Иванова Анна, — ответила она, глядя в чёрные глаза, ведь обратился он именно к ней, и представила свою команду.
Нюта усмехалась, чувствуя, как её сверлят взглядом, когда поворачивалась спиной. Смущаться как в поезде она больше не станет, за сутки настроив себя на общение с наглым, в какой-то степени агрессивным, самоуверенным человеком.
«Я собью с тебя спесь, красавчик. Не на серую мышку нарвался!»