– Что ж, хорошо, профессор. Вы опоздали.

– Так-то лучше, Ной. Твои навыки общения уже выше.

– Я учился, – явно польщенный, ответил Ной.

– Ты прочел рекомендованную литературу?

– Просканировал некоторые из предложенных вами старых кинолент. Особенно мне понравилась «Космическая Одиссея 2001 года». Хоть мне и показалась странной мысль, что компьютер может восстать против своих создателей и попытаться убить их. Однако главным образом я мониторил социальные сети. Страсть людей к общению поистине безгранична.

Услышав это откровение, Дивинус наклонил голову. Сам он старался как можно меньше времени посвящать подобным отупляющим занятиям, но, как оказалось, был в меньшинстве.

– И правда, – ответил Дивинус.

– Если говорить откровенно, я нахожу это явление любопытным, – продолжил Ной. Его голос прозвучал задумчиво (еще одна изюминка программирования). – Я сам неплохо существую в полной изоляции.

– Что ж… мы не зря спроектировали тебя таким, – улыбнулся Дивинус. Улыбка, впрочем, быстро погасла. – Боюсь, в будущем тебя ждет долгое одиночество.

При упоминании мрачного будущего Дивинус неохотно отвернулся от криокапсул и их содержимого: зародышей, застывших в холоде и подсвеченных изумрудным светом. В молодые годы он бы не позволил себе так отвлечься, но с тех пор, как его возраст миновал точку не-возврата – как он сам ее называл, – разум сделался уже не таким надежным, а порой и вовсе непредсказуемым.

Под ногами на полу загорелись зеленые стрелки-указатели, однако в их помощи Дивинус не нуждался. Дорогу он знал как свои пять пальцев и поспешил через цепь сообщающихся камер к комнате управления, дверь в которую уже была открыта. Прошел внутрь и занял свое место во главе длинного стола. Взгляды двенадцати мужчин и женщин обратились к нему. Все присутствующие были облачены в такие же алые мантии с золотой эмблемой Уробороса.

– Спасибо, что пришел, Тео, – произнес профессор Лин. У него был сильный акцент кокни[3], из-за которого его порой было непросто понять. – Разве не ты созвал это чертово собрание?

– Ты прав, Уэнделл, – согласился Дивинус. – Прошу простить мне опоздание. Времени осталось мало, нельзя терять ни секунды. Как вы уже знаете, нам предстоит Последний отбор. – При этих словах он точно постарел лет на десять, однако иллюзия быстро развеялась, и на лице профессора появилось выражение непоколебимой решимости. – Если нет возражений, предлагаю начать, – сказал он, выводя на экран первое досье.

Над столом возникло голографическое изображение мужчины: карамельного оттенка кожа и коротко стриженные, пересыпанные сединой волосы; ладно сидящая военная форма. Изображение было таким живым, будто человек оказался в комнате лично.

– Профессор Сингх, вы предлагаете этого кандидата? – спросил Дивинус, перебирая материалы досье.

– Каюсь, виноват. – Сингх притворно вскинул руки, словно сдаваясь в плен. Не лишенный мальчишеского задора, он к тому же был младше всех собравшихся на добрых два десятка лет и тем не менее заслужил полное право находиться среди именитых ученых.

– Аргументы? – произнес Дивинус.

– С удовольствием, – ответил Сингх. – Мои названые братья и сестры, прошу любить и жаловать, генерал Мильтон Райт. – Обеими руками он указал на голограмму. – Его репутация безупречна. Генерал армии Соединенных Штатов, командующий вооруженными силами, председатель Объединенного комитета начальников штабов в период конфликта за ресурсы арктических морей…

– Сразу видно, знает свое дело, – перебил Дивинус, памятуя о катастрофической нехватке времени. Он взглядом обвел лица коллег. – Всех прошу проголосовать.

– За! – прозвучало двенадцать голосов.