Рогов счел нужным сообщить то, что уже подробно рассказал:
— Руды там нет. А если где-то и есть, то я в гробу видел такую руду. Нас там чуть не поубивали. Вон Огая спросите, как они там жили. Он до сих пор не может отойти от шока. Увидел, что наша детвора торчит на реке с удочками, — хотел подбежать и потащить за уши в поселок.
— Не так давно там и взрослые с удочками стоять побаивались, — заявила Тамара — некогда правая рука Кузьмича, да и сейчас далеко от него не отходит.
— Это было давно, — отрезал Рогов. — С тех пор все сильно изменилось. Наши ваксы куда проще тех, которые живут на востоке. У них там даже огороды есть, почти цивилизация.
— Но все равно железа принесли мало, — опять взялся за свое Кузьмич.
— Я пока что только один надежный источник знаю — отобрать у хайтов. Но это, я тебе скажу, будет дорого нам стоить.
— Вообще-то ты не прав, Рогов.
— Прав. Мы без потерь пришли только потому, что крупно повезло. У Огая при штурме двое убитых, потом еще двое от ран умерли. То есть минус четыре за один бой. И раненых хватает, некоторых нести на носилках пришлось, не факт, что все поднимутся, есть тяжелые, а медицина у нас сами знаете какая. Будь мы не в крепости, а на открытом месте, — нас бы раздавили.
— Я не о том.
— Не понял?
— Вот ты говоришь, что есть только один источник, других ты якобы не знаешь.
— А что тут еще можно знать? Железа много только у хайтов. И, как я понял, они живут где-то на востоке или северо-востоке отсюда. Вот там и располагается то самое месторождение готовых секир и дротиков, только разрабатывайте его без меня, я на такое никогда не подпишусь.
— Не прав ты, есть еще одно место.
— Что?! Без Сфена нашли месторождение?!
— Отнюдь. Ты сам его и нашел, причем одним из первых.
— Что-то я тебя, Кузьмич, не понимаю…
— А что тут можно понимать? Вспомни, как ты попал сюда. Самое начало вспомни. Я ведь твоих рассказов не забыл, и другие ваши о том же говорили.
— Ты и правда намекаешь на то, о чем я сейчас подумал?
— Да я почти прямо об этом говорю.
— Вы о чем вообще? — не понял Огай, старательно пытавшийся вникнуть в новую жизнь с первого дня.