Роков принял воинственную позу, пытаясь показать своей бравадой, что не боится угроз Тарзана. Через мгновение он почувствовал у себя на горле стальные пальцы человека-обезьяны. Улучив момент, Павлович попытался пробраться к двери, но Тарзан, не выпуская Рокова, поймал беглеца одной рукой и швырнул его в угол комнаты. Когда лицо Рокова посинело, Тарзан разжал пальцы и бросил жертву в кресло.

Насилу откашлявшись и восстановив дыхание, Роков застыл в кресле, исподлобья глядя на человека, стоявшего перед ним. Павлович тоже пришел в себя и проковылял, по приказанию Тарзана, к своему стулу.

— Теперь пишите! — сказал человек-обезьяна. — Если вы снова выведете меня из себя, я не буду так мягок, как до сих пор.

Роков взял перо и начал писать.

— Помните, что вы не должны упустить ни одной подробности, ни одного имени, — предостерег его Тарзан.

Вскоре послышался стук в дверь.

— Войдите! — сказал Тарзан.

Вошел бойкий молодой человек.

— Я слышал, что мосье Роков желает сообщить мне любопытный материал для газеты, — сказал он.

— Вы ошибаетесь, сударь! — ответил Тарзан. — Неправда ли, дорогой Николай, ведь у вас нет никакого материала для газеты?

Роков, склоненный над бумагой, на мгновение поднял лицо, искривленное мрачной гримасой, и проворчал:

— Да, у меня нет никакого материала для газеты — пока…

— И никогда не будет, мой дорогой Николай? — резко оборвал его Тарзан.

Репортер не заметил зловещего блеска, вспыхнувшего в глазах Тарзана, но Роков мгновенно смирился.

— И никогда не будет, — покорно повторил он.

— Мне очень жаль, что вы понапрасну беспокоились, сударь. Спокойной ночи!

Сказав это, Тарзан выпроводил бойкого молодого человека за порог и закрыл перед его носом дверь.

Час спустя Тарзан вышел из комнаты Рокова, унося в кармане объемистую рукопись.

— Если бы я был на вашем месте, — сказал он на прощание Рокову, — то немедленно покинул бы Францию. Рано или поздно, как только мне представится возможность покончить с вами, не компрометируя при этом вашу сестру, я непременно воспользуюсь случаем.