— Там он, журналы листает. Вроде, в настроении. Загляни, авось обойдется.

Похожий на румяный колобок — низкорослый, пухленький и круглолицый, — руководитель клуба сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, прихлебывал пиво и с интересом изучал журнал «Техника — Молодежи», успевший изрядно обветшать от возраста. Цифры на обложке свидетельствовали, что отпечатан он был аж в семьдесят пятом году.

— Что, Ливон Ратмирович, веком раньше, веком позже особого значения не имеет? — вместо приветствия усмехнулся Олег.

— Никак, бродяга вернулся? — опустив журнал, склонил голову набок учитель. — Ты ли это, али не ты?

— Да я уж и сам не знаю, — двумя пальцами пригладил тонкие усики Середин. — Может, ты подскажешь?

— Подсказать не подскажу, — Ворон кинул журнал на стол, поставил рядом бутылку, стряхнул соринку с широкого рукава рубахи, — но могу проверить…

С невероятной для старика легкостью он прямо с кресла взметнулся к потолку, перемахнул через стол. Ведун увидел сверкнувший в руке меч, вскинул над головой тубус, закрываясь от первого удара, а когда колдун, приземлившись, на мгновенье замер, удерживая равновесие, — рванул в стороны половинки тубуса, поймал за рукоять вывалившуюся саблю и тут же рубанул учителя по голове. Ножны слетели сами, обнаженный клинок оттяпал уголок от спинки стула — Ратмирович уже перекатился влево, его клинок мелькнул в направлении серединского горла. Ведун шарахнулся назад, зацепил ногой и метнул в старика стул, под его прикрытием кинулся в угол, подхватил с линолеума влажную половую тряпку, одним круговым движением намотал на левое предплечье, а стоявшее рядом ведро опять же ногой швырнул в Ворона. Костя со Стасом, столкнувшись в дверях, шарахнулись в коридор, старик пригнулся, а Олег подхватил с пола половинку тубуса и насадил его на руку поверх тряпки.

Учитель кольнул его снизу. Ведун успел отвести чужой клинок вбок и рубанул сверху — однако верткий старик уже скользнул влево, к столу, изобразил глубокий выпад с уколом в грудь. Середин отмахнул меч в сторону и тут же ударил Ворона поперек живота. Тот откинулся на спину — да так резко, что перекувырнулся через стол и, пригнувшись, побежал вокруг, на ходу бормоча заговор.

— Крест, крест привязывай! — закричал кто-то из друзей.

Старик прямо на глазах растворился в воздухе, стал невидимкой — однако времени привязывать заветный амулет у Олега не было. Он просто сцапал бутылку с пивом, широким жестом махнул ею вдоль комнаты и ударил клинком туда, где темная жидкость не плеснула на стену, а растворилась в воздухе. Невидимый Ратмирович громко ругнулся, зашелестели быстрые шаги. Середин метнул на звук бутылку, потом кольнул следом саблей — но только бесполезно рассек воздух. Зашуршали бумажки на столе, стукнули об пол ноги — ведун выбросил вперед оружие, пытаясь пригвоздить учителя к стене, но попал лишь в листок с правилами техники безопасности. Одновременно к его горлу прикоснулось холодное лезвие, а ласковый голос в самое ухо прошептал:

— Молодец, бродяга, молодец. Два раза чуть не зарезал своего любящего пе-да-го-га. — Ворон хорошо слышно перевел дух. — Молодец. Можно подумать, лет десять каждый день тренировался.

— Не десять, а пять, — поправил Олег. — И не каждый день, а от силы раз в десять суток. Но зато в моей школе никто не ставил троек. Середнячкам просто отрезали головы.

— Результативная методика.

Клинок перестал давить Середину на горло и медленно уполз в сторону. Из воздуха появилась рука Ворона, потом плечо. Проступая из ничего, как изображение на упавшей в проявитель фотобумаге, учитель прошел по комнате, остановился у стола, выдвинул ящик, бросил в него меч, не глядя махнул рукой над столом, потом, с некоторым недоумением, еще раз, сплюнул, дотянулся до холодильника, открыл и снял с дверцы непочатую бутылку «Оболони».

— Очень эффективная. Вот только отсев слишком большой получается. Будешь, бродяга?

— Я за рулем… — Олег подобрал ножны, спрятал саблю и пнул ногой крышку картонного цилиндра. — Хана тубусу.

— Бывает, — довольно улыбнулся старик. — И что ты теперь сделаешь?

— Морок наводить придется. Чтобы прохожие ее не видели. И гаишники. А то ведь на каждом углу стопорить будут.

— Вот и правильно, — похвалил Ворон, открывая бутылку о край стола. — Коли знанием владеешь, пользоваться им надобно, а не за картонки прятаться. Так что, бродяга? Мыслю я, ведомо тебе ныне, зачем чародейство и дело ратное изучать надобно?

— Получается, чтобы ворота Итшахра запертыми оставить?