— Надеюсь, она хотя бы теплая. — Олег опустил сумку возле одной из жаровен, разделся и спустился вниз. — И правда теплая, Роксалана! Забирайся. Эй вы, красавцы, ступайте отсюда. Не видите, девушка стесняется?

— Тряпочка для мытья, — сообщил один из монахов, опуская на ступени большую матерчатую мочалку. — Сейчас для вас будет накрыт стол.

— Так что следует поторопиться, — сделал вывод Середин, подплывая к мочалке.

Роксалана разделась, вошла в бассейн, загребла ладонями лепестки:

— Ты смотри, как здорово! М-м-м, а как пахнут! Обязательно дома так же сделаю!

— У тебя дома такая же ванна?

— Пока нет. — Она толкнулась и поплыла на спине среди розовых лепестков. — Но кто мешает сделать? Надо папе показать, как приедет. Такое же хочу…

— Боюсь, на Урале столько яшмы уже не осталось.

— Ты думаешь, это настоящий камень? — рассмеялась девушка. — Обычные пластиковые панельки! Смотри, я сейчас сережкой царапну… Ой, не царапается…

— Смотри, она мылится! — провел Олег мочалкой по телу. — Надо же.

— Отойди от меня! Пены сейчас напустишь. А я поплавать в лепестках хочу… Ой, как хорошо. Первый раз со мной такое. И вода какая-то не такая. Не настоящая. Жасмином пахнет…

В купальню заглянули монахи. Забрали грязную одежду, вместо нее положили темно-коричневые полотнища, по паре вышитых войлочных сапожек с голенищами чуть выше щиколоток. И ушли. Сумку не тронули. Однако Середин все равно забеспокоился, хорошенько намылился с ног до головы, с размаху упал в воду, несколько раз нырнул, после чего вылез и начал одеваться.

— Неужели тебе не хочется понежиться еще? — блаженно поинтересовалась спутница.

— Надеюсь, это купание не последнее. — Олег покрутил перед собой фланелевый отрез, прикидывая, как нужно все это надевать, потом перекинул его через плечо, опоясался вынутым из сумки ремнем, расправил зажатый кусок спереди и сзади. Получилось нечто похожее на римскую тогу, только формата «мини». — Кстати, кудряшка. Горячую воду никто, похоже, добавлять не собирается, а эта уже остыла. Вылезай, простудишься.

— Какой ты… Совершенно не умеешь радоваться жизни. Ладно, мракобес. Иди сюда, спинку потри.

С нарядом Роксалана поступила куда проще, нежели Олег. Она в тряпочку просто завернулась, закрепив ее сбоку чуть выше груди, вставила ноги в сапожки и кротко предложила:

— Пошли?

Монахи ожидали их, восседая перед статуей Просветленного на покрытых арабской вязью молитвенных ковриках. Увидев Олега, все пятеро одновременно задохнулись от возмущения:

— Нельзя! Никак нельзя! С оружием здесь нельзя! Святое место! Нельзя! Нельзя! Священный храм, священная земля, священная гора, священно, священно…

Под таким напором Середин отступил, снял саблю и убрал ее в сумку. Однако святые люди не успокоились и заставили его упрятать туда же и оба ножа. Только после этого они проводили гостей к щедро накрытому в другой комнатке ковру. Здесь были дыни, бананы, яблоки, груши, инжир, пересыпанный специями вареный рис с изюмом и плошки с темным горячим напитком.