— Да кому нужна эта зрелищность?

— Вам.

Я не удержалась и обернулась к нему.

— Очень давно именно вы были организатором подобного судейства. И раньше вас никакие моральные вопросы не интересовали. Что поменялось?

От честности мужчины я опешила.

— Ты уверен, что вправе со мной разговаривать в подобном тоне? Не боишься?

— Нет! — твердо произнес мужчина, но так тихо, что его, кроме меня, никто не услышал. Он выпрямился, убрал свою руку с моего плеча и вновь воззрился на арену, давая понять, что разговор окончен.

От его слов я была в легком замешательстве. Но подумать об этом я не успела, так как дядечка перешёл к четвертому обвиняемому, молодому парню с красивыми карими глазами. Только сейчас, когда я присмотрелась, я узнала в нем адониса, который был в моей комнате в первый день пробуждения и который… хм… мне даже в мыслях было стыдно произнести, что он со мной делал.

— Я же говорил, что порадую тебя.

Я вздрогнула и обернулась к Славе.

— Его убьют?

— Если знать, кто его противник… то да, у него нет шансов.

Предчувствуя наихудший вариант, я тихо спросила:

— И кто?

— Я! — все так же непринужденно ухмыляясь, произнес Славдий, как будто речь шла о погоде. «Какой сегодня день, братик? Самый лучший для убийства невинных! Он так и нашептывает: убей… убей…»

В эту секунду я всецело почувствовала груз ответственности за жизнь незнакомца. Не знаю, почему, но мне показалось, что в том, что он находится там, виновата я.

— Зачем?

— О чем ты?

— Зачем тебе это?

Слава, как бы задумавшись, почесал затылок, и беззаботно пожал плечами: