Эпилог

Шаргион, вспарывая атмосферу планеты, вырвался в космическое пространство. Слава и Лера сидели в рубке Базы и смотрели за тем, как вниз уходит зеленый шар приютившей их планеты.

Лера была очень расстроена, на ее глазах были слезы. Она плакала, когда прощалась с Хагрой, вернее, они обе плакали навзрыд, что для Славы было немного странным: ведь в любой момент они с Лерой могли навестить Хагру – худо-бедно, но маршевый позитронный мозг запоминал все, что происходило с кораблем, и уж точно мог запомнить координаты планеты, на которой они были. На всякий случай вся эта информация дублировалась по каналам связи на мозг Лаборатории. Для Шаргиона было все равно, сто парсеков или сто миллионов парсеков, – для подпространства нет расстояний, а есть только время, которое корабль тратит, выныривая из подпространства для определения на «местности».

За время, прошедшее с захвата последнего оплота Мудрых, произошло много событий. Самое главное из них – были опылены все кланы. Опылены вирусом, вдохнув который люди заболевали, а после того, как излечивались, становились нормальными людьми, без ущербного генетического кода.

Объединение кланов, их захват, если можно так сказать, произошел бескровно, пока бескровно. Пришлось попотеть Славе – посетить сорок шесть кланов, облетая их на звездолете. Под предлогом важного разговора он входил в дом Главы и влезал Главе в голову, выдирая настройки Мудрых и внедряя свои мысли о том, кто главный в этом мире. Может быть, это и не очень хорошо – промывать мозги несчастным Главам, но на самом-то деле мозги им промыли гораздо раньше, те, кто ставил их на эти посты. Слава лишь изменил приоритеты в их жизни. Теперь они жаждали Империи и готовы были подчиняться императрице. Следующих Глав уже должна была назначать она, для этого специально изменили Закон.

Пока что все шло хорошо – бескровно, безболезненно, но никто не мог дать гарантию, что так будет и дальше, а потому Слава оставил Хагре пять киборгов, строго-настрого пригрозив, что, если она будет использовать их кроме как для блага государства или обижать свои народы, он вернется, оторвет руку у киборга и забьет ею девку до смерти. Хагра легко с этим согласилась, и Слава был вынужден ей поверить. А что еще оставалось?

Все оборудование из пещер было загружено на Шаргион – стасисные капсулы размещены в подготовленном помещении, благо места в корабле было много.

Транспортник весь ушел на строительство живого корабля, и через несколько месяцев Шаргион стал совершенно таким, каким был до ранения: жемчужного цвета лепешка с ровными краями и выступом шлюза. Корабль был полностью здоров, но выращивал новые накопители, чтобы больше не попасть в ту ситуацию, в какой оказался раньше. И люди, и корабли – все учатся на ошибках. Увы, обычно на своих. Пока жареный петух не клюнет, разумное существо и не задумается, правильно ли поступает. Такова жизнь.

Ремонтные роботы заняли свои места в помещениях Шаргиона и по заданию Славы начали ремонт тех флаеров, что оставались в трюме корабля. Они разбиты, но ведь можно попробовать восстановить их по принципу симметрии: корпус, например, есть, двигатели же поставить от чего-то еще – от тех же флаеров с транспортника, которые перетащили на борт Шаргиона, распилив на куски.

Как ни странно, Хагра оказалась на своем месте в этом обществе воинственных амазонок. Она быстро привела в порядок гарнизон своей столицы, отлупив восемьдесят процентов воительниц – кого мечом, кого голыми руками. Они ее сильно зауважали – в этом мире вообще очень даже уважали силу. Почему восемьдесят процентов? До остальных двадцати просто руки пока не дошли. Ее дни были заняты беспрерывными поездками, совещаниями, распределением обязанностей и устройством государственной структуры. Слава закачал ей в голову все, что он почерпнул из книг. Фактически у Хагры теперь было высшее образование, даже выше высшего. Может, это и подействовало на изменение ее сознания… или же ответственность, которая теперь взвалилась на ее плечи.

Все эти месяцы троица метаморфов встречалась довольно часто. Днем… и ночью. Они знали, что скоро расстанутся, и как будто старались налюбиться впрок.

У Хагры уже вырос небольшой животик, в котором сидели потомки первой императрицы планеты. Животик женщину не портил, с ним она была даже мягче, степеннее, чем раньше.

Впрочем, Хагра была не одна – множество женщин в эти месяцы забеременели, даже если и были закодированы Мудрыми от беременности: вирус, распыленный над поселениями, снял все блоки. Иногда Славе казалось, что пятьдесят процентов женщин этой планеты стали беременны за считаные недели. Почему и нет? Жизнь продолжалась, женщины ходили к мужчинам… а о предохранении тут имели лишь зачаточное понятие – сходили к Мудрым, те их «перевязали» от беременности, и кувыркайся, сколько хочешь, с мужиком. Вот и попались.

Что касается Мудрых – с ними еще будет много хлопот, это было ясно сразу. Почтенные «колдуньи» не желали менять положение вещей, бунтовали, пытались делать гадости, но после того, как Хагра приказала прилюдно высечь десяток Мудрых, притихли.

В мир официально были выведены такие расы, как грессы и керкары. Первые приняты как отдельный клан – пришлось вести с ними переговоры и объяснять положение вещей. Они не протестовали, в их жизни мало что изменилось, за исключением того, что они теперь не служили Мудрым за еду и доброе слово, а жили для себя. А так они носились по прериям, подчиняясь тем же законам, что и люди. Войны с грессами закончились. Святилища не было, охранять им было нечего, повода для войн не было. Кроме, пожалуй, многотысячелетней вражды людей и кентавров. Но что тут поделаешь, придется с этим мириться.

Керкары пока никак себя не проявили, но Мать Роя была готова жить в мире и сотрудничестве с людьми. Она провела переговоры с Хагрой, и они договорились о том, что будут жить дружно. Тем более что Мать по просьбе Славы отправила Хагре пятьдесят воинов-керкаров, которые теперь будут личной гвардией императрицы. Неподкупные, могучие, верные воины-многоножки – мечта любого правителя. Они полягут, но не дадут в обиду свою императрицу, свою Мать. По мере старения их и гибели Мать Роя обязалась предоставлять воинов на замену.

Скоро все дела на планете были переделаны, и путешественников уже ничто не держало в этом мире амазонок.

Попрощавшись с Хагрой и Матерью Роя, они взошли на корабль, и через мгновение громадная сияющая лепешка скрылась в небесах, оставив после себя лишь ураганный ветер, поднявший тучу пыли да память в рассказах и легендах жителей этой планеты.

Шаргион включил планетарные гравидвигатели, отлетел на открытое пространство, свободное от космического мусора и влияния планет, завис на месте и спросил задумавшегося Славу, грустно смотрящего в экран, на котором сияло и переливалось всеми звездными цветами неизвестное шаровое скопление звезд:

– Куда летим, брат?