И вся моя сила воли уходит на то, чтобы бороться с ней.
Личность, которой была до того, как попасть во дворец, эта девушка боролась бы с ним изо всех сил, но с тех пор я научилась быть терпеливой, чтобы проглотить свой страх, гнев и гордость.
Я начинаю дрожать. Здесь так холодно, он тоже прохладный, а я не одета для такой погоды. В Венасе я бы носила толстые меха и сапоги из лосиной кожи, с подкладкой из шерсти.
Я больше не чувствую своих пальцев. Они превратились в лед. И стучу зубами от холода.
Тем не менее он продолжает бежать, хлюпая по воде неглубокой канализации, перепрыгивая через низкий барьер, спеша по узкой асфальтированной дорожке, держась в тени, пока далекие крики охранников не затухают, подчеркивая тишину.
Собаки лают. Они послали за нами собак?
Внезапно он останавливается, опуская меня в тень.
— Подожди здесь, — шепчет он, а затем уходит, оставив меня в тишине и темноте.
В одиночестве.
Я почти скучаю по его присутствию.
Что-то холодное и сильное давит на мою спину. Я провожу ледяными пальцами по грубо обтесанному камню.
Поднимаю взгляд и вижу темный парапет, его квадратные края очерчены на фоне ночного неба. Мы достигли внешних стен дворца! Я видела их ровно один раз, через окна закрытой повозки, когда меня везли через массивные ворота. Я помню, как будто это было вчера. Как увидела зловещие сторожевые башни и поразительные зубцы, в то время когда тяжелые деревянные ворота захлопнулись за мной…
Я чувствовала себя такой бесполезной, такой маленькой и одинокой.
Мысль, что могла бы на самом деле убить императора Мидрии…
Тогда мне это даже не приходило в голову.
Что ж, теперь он мертв, а я одна во мраке, дрожу, как сумасшедшая, волнуясь, что стучащие зубы выдадут мое местоположение.
Куда делся демон? Как он собирается перенести нас через эти стены?
Снаружи есть ров. Он широкий и мутный, наполнен колючими речными сорняками и цветущими кувшинками. Я не сомневаюсь, что в этих водах скрываются опасные звери.
На потивоположной стороне — город Даймара с его ослепительными особняками и переполненными трущобами.
Свобода настолько близка, что почти чувствую её вкус, и все же…