- Ты можешь объясниться? – резче, чем хотелось, спросила я, и шагнула к столу, за которым сидел Третий.

Он поднялся внезапно, бесшумно отодвинув стул, и вдруг оказался рядом. Одним незаметным движением намотал мои волосы на кулак, запрокинул голову, приблизился – нос к носу.

- Говорю, что условия меняются, - очень медленно заговорил, смотря в глаза.

В его зрачках плескалась злость, и как мне с перепугу показалось, боль.

- Я не дам тебе адреса, пока ты не согласишься на небольшое дополнение, - перевел взгляд на мои губы, а я пошевелилась, силясь вырваться из захвата.

Стоит ли говорить, что тщетно.

- На что именно? – пересохшие губы не слушались.

Кружилась голова.

Я не смогла бы сказать, что пугало больше – внезапное изменение в планах или искорки сумасшествия в глазах Третьего.

- На убийство, - ответил Третий и отпустил меня.

От внезапной свободы я покачнулась, но на ногах устояла.

- Это смешно, - жестко сказала в ответ. – Я и так сделаю это.

- Я говорю об убийстве другого человека – не одного из тех придурков.

- Кого же? – разговор явственно смахивал на горячечный бред, но таким уж был.

Третий усмехнулся. Жестоко, непримиримо. Стало ясно, что задумал он что-то каверзное, неприятное. Перемена в его поведении пугала до чертиков. Особенно настораживало то, что я не знала причины этих перемен.

Он снова оказался рядом - высокий, сильный, гибкий, он возвышался надо мной на добрую голову, нависал, почти угрожая.

Я снова облизала губы - мысли почему-то унеслись куда-то далеко, в неправильную сторону.

- Ты убьешь своего бывшего мужа, - сказав это, Мидас впился взглядом в мое лицо.

Я же опешила.

- Ты спятил, - ответила спустя время, когда удалось собраться с мыслями.