— Негодяй, бесстыдник! — Валентина Евгеньевна, ошарашенная рассказом Ольги, прошла из угла в угол столовой, остановилась у камина. — Я его уничтожу!

— Зря мы все ей рассказали! — терзала себя Ольга.

— Пожалела? — поинтересовался Парсек, наблюдая за тем, как разъяренная женщина разбирает рамку стоявшего на камине портрета Вадика и ее дочери, чтобы достать снимок.

— Конечно! Каково матери узнать, что ее дочь использует какой-то проныра?

— Так вот ты о чем! — обрадовался Парсек, поначалу решивший, что Ольга просто испугалась за Кузикова.

— А ты что подумал?

— Я этому похотливому козлу еще и отобью кое-что, — Валентина Евгеньевна топнула ногой.

— Мне что-нибудь оставьте! — попросила Ольга.

— Подонок! — с этими словами Валентина Евгеньевна разорвала карточку так, что разделила пару. Вадик с обломками рамки полетел в камин.

— Я действительно работала финансовым директором, но не у него в компании, — осторожно повторила Ольга, больше для того, чтобы как-то отвлечь женщину.

— А как он оправдывал свои исчезновения? — спохватился Парсек.

— Врал, будто начал дело с нуля в Рязани, — зло сказала Валентина Евгеньевна. — Дочь порывалась туда поехать, но он каждый раз находил какой-нибудь предлог, чтобы этого не случилось. Но я чувствовала, — она потрясла над головой кулаками.

— Неужели вас не насторожило, что он прячет машину? — недоумевал Парсек. — Или я чего-то не понимаю?

— Он врал, будто она, — Валентина Евгеньевна показала пальцем на Ольгу, — вымогает деньги и может покуситься на его имущество.

— Значит, и вы считали, будто он продал бизнес? — подытожил Парсек. — Зачем он так говорил?

— Все просто, — Валентина Евгеньевна, наконец, успокоилась и села напротив. — Собирался развестись.

— А в бизнесе и ваши деньги тоже были? — попытался угадать Парсек.

— Три четверти, — торжественным тоном подтвердила Валентина Евгеньевна. — Мой покойный муж был состоятельным человеком. И дочь продала квартиру, доставшуюся ей по наследству от бабушки.