– Если бы у тебя был телефон, я бы позвонил к себе в офис и сказал, что задержался в Талсе. Или Уагадугу.
Она важно кивнула, взмахнув белым хохолком на затылке, похожим на плюмаж балерины.
– И тогда я получила бы благословенную возможность выдавить из тебя еще один оргазм, а потом позвонила молочнику, чтобы привез добавку к завтраку.
Чарли расхохотался.
– Опасно тебя знать, да?
Она сделала умильную гримаску, плутовски скосив глаза.
– Я вовсе не такая плохая, просто я всегда тебя обгоняю. Ненавижу похороны, – добавила она без перехода, перелезая через него, чтобы выбраться из кровати.
Чарли изогнулся и куснул ее за маленькую округлую ягодицу.
– Было бы замечательно начать новую жизнь с такого разговора по телефону: «Гарнет, можно мне провести у тебя всю следующую неделю? Эта каморка на сто тридцатом этаже как склеп, когда дует северный ветер. А весь следующий месяц? А следующий год?»
Зазвонил телефон. Чарли опустил руку под кровать, достал портативный радиотелефон, включил его.
– Ричардс слушает.
– Па?
Чарли закатил глаза.
– Доброе утро, Уинфилд.
Глава 10
За обедом в своем гонконгском клубе Мэйс все время вспоминал двух женщин из «Фэт Лак», их мягкие желтоватые тела. Но думал он и о том, как глубоко зароет его Шан, если узнает о проявленной им черной неблагодарности.
В прошлом веке американцы, разочаровавшиеся в жизни, ехали в Калифорнию. Английские неудачники садились на корабли, плывущие в Гонконг. В 1960 году лорд Хьюго Вейсмит Мэйс вынужден был стремительно покинуть Лондон, в особенности его финансовые районы размером в одну квадратную милю. Он обосновался в Гонконге.
Сегодня вечером он покинул Английский клуб после всего лишь двух порций розового джина. От предвкушения его сердце учащенно билось.
Около него сразу же остановился рикша. Лорд Мэйс, несмотря на свои пятьдесят лет и избыток возлияний в течение большей части этого периода, оставался худощавым, так что его вес не был серьезным испытанием для рикши. Он предпочел местный вид транспорта своему бронированному серому «бентли», иначе его шофер, услуги которого оплачивались самим Шаном, неизбежно отметил бы, что патрон зачастил в опиумный притон. Шан Лао испытывал отвращение ко всяким пагубным пристрастиям.
Многие удивлялись – с чего это ведущему промышленнику страны вздумалось нанимать такое ничтожество, как лорд Мэйс. Но у Шан Лао были на то причины – такие же, как у Чарли Ричардса, положившего жалование Энди Рейду. Лорд Мэйс служил визитной карточкой Шана на Западе – образцовый бритт, воплощение невозмутимости и достоинства, а уж под прикрытием этого можно было разворачивать любую, легальную и нелегальную, деятельность.