Стражник только улыбнулся, но представился:

— Раасом меня маменька назвала.

— Антон, — я поднял стакан и мы чокнулись, за знакомство.

В голове уже стало чуть шуметь, но одновременно вино меня расслабило, так что чувствовал я себя сносно. Только пульсирующая боль в отбитом ухе давала о себе знать.

— Скажи мне, десятник Раас, а где приличный ветеран может на постой остановиться? Так, чтобы по миру не пустили?

Десятник хмыкнул в свои усы и после недолгих раздумий ответил:

— Вроде как у меня своячница пару комнат сдает, но обычно бабам, швеям там, да прачкам. Но ты вроде как уже мужчина в нормальном возрасте. Не буйный? Нет? Ну тогда потолкую с ней, может, найдется чего. А пока можешь на «Кобыле» остановиться. Там хозяйка — вдова одна одного из наших, значит. Там и стража часто захаживает, кружечку пропустить, да и вообще порядок какой-никакой. Уж точно никто тебя там, калеку, грабить не начнет, чтобы сапоги крепкие снять.

Этого мне было достаточно. Посидели, потолковали с десятником еще о том, о сем, он пожаловался на проклятых наемников, что натурально занимались уже больше года в этих землях бандитизмом, и не было на них управы, поговорили за прошлые дела. Темы религии я благоразумно не касался, а Раас и не настаивал. Обходили стороной и тему Кватта, который тут, вроде как, и хозяйничал, но по факту — просто разрушил все храмы да поколол алтари, а власть передал местным дворянам, из тех, что не были крепко повязаны родством на Академию и магиков. То есть к власти пришел второй эшелон шаринской аристократии.

Раскланялся с Раасом я, когда солнце уже перевалило за три часа дня. Немного припекало, хотя со стороны реки нет-нет, да и тянуло холодком. Десятник вернулся к делам, а я же отправился искать «Кобылу» — постоялый двор, который посоветовал мне стражник.

Нашлось заведение достаточно быстро. Располагалось оно на второстепенной улице Альсефорда, не слишком далеко от крупной казармы стражи. До управы было не менее получаса ходу — так мне сказал чумазый юнец, у которого я спросил дорогу — но вообще место было достаточно людное.

Конечно, хотелось бы чего-то потише, но я здраво рассудил, что Раас был прав и мне стоило бы остановиться на первое время в месте, которое будет кишеть служивыми. Просто потому что сейчас я был уж слишком легкой добычей. Но это пока ко мне окончательно не вернулись магические силы, то есть еще два-три дня. Потом уж взять меня даже целым отрядом будет ой, как непросто.

На пороге трактира я провел дополнительную ревизию финансов, которые оставил мне брат Итан в качестве подъемных. Два десятка шаринских серебряных, еще горсть меди. Я уже давно не считал деньги, но вроде как этой суммы на неделю-другую мне точно должно хватить. Единственное, у шаринской монеты курс может быть не очень приятным, ведь раньше я имел дело, в основном, с полновесными клерийскими кло.

Хозяйкой «Кобылы» оказалась тощая и сухая, как жердь, женщина немного за сорок, с такими же острыми, почти орлиными чертами лица и летящими черными бровями. Я еще мельком подумал, что в молодости она, скорее всего, была первой красавицей, но ей не повезло связать свою судьбу с ратником. Так что теперь она одна тянет хозяйство. С другой стороны, кабак же не взялся из неоткуда? Страже неплохо платили, и если муж тащил деньги в семью, а не спускал на выпивку, кости и девок, то как раз он и заработал на это заведение, которое они, я уверен, планировали содержать вместе после его выхода на покой. Не срослось.

— Чего тебе? — чуть более грубо, чем следовало, спросила хозяйка, неправильно трактовав мой посох и руку на перевязи, приняв меня за бродягу или попрошайку.

— Комнату хочу снять, — пропустив мимо ушей эту резкость, ответил я, — да и поинтересоваться, есть ли баня?

— А… — тон хозяйки моментально переменился, да и теперь она чуть внимательнее посмотрела и на мою куртку, и на мои сапоги, и вообще, на то, как я держал спину, мгновенно определив меня в ветераны, как это было с десятником Раасом, — комната два серебра в день, вместе с обедом. Баня на полчаса десять медных плюс за дрова.

Не слишком дешево, но это все же столица. Так что я, подавив внезапно возникшее желание поторговаться, стал отсчитывать монеты. Но уже давно спящая привычка все же вылезла наружу, и пока я ковырялся в мошне, которую положил на стойку, вылавливая медяки на баню, все же спросил:

— А для служивых скидка будет? — спросил я.

Вдова только поджала губы, а я почувствовал волну неприязни в мою сторону. Что это было?

— Нет тут скидки… — начала было хозяйка, но я быстро смекнул в чем дело.