Белый песок, пальмы, голубая вода, огромное небо с нежным сиреневатым оттенком — последний раз я видел это… наверное, в прошлой жизни.

Агент Нимура, тот самый, что протестовал против моей разморозки, подсказывал мне, как управлять инвалидным креслом. По дорожке, вымощенной кусками плитки, мы двигались к двухэтажному белому зданию.

Навстречу нам выбежал медбрат, высокий, черный, с татуированным лицом. Он поздоровался с нами сдержанным кивком и сказал:

— Доктор Просперити ждет вас в своем кабинете.

По специальному пандусу я въехал на ступеньки и оказался в просторном холле. Мимо прошел человек в белом халате, залитый в органосиликон, как сосиска в оболочку. Невозможно было даже пол его определить — мужчина это или женщина.

— Что вы тут делаете с людьми? — спросил я у медбрата. — Страшно представить.

Тот не ответил.

Он привел нас в просторный кабинет. Часть его занимала библиотека в стиле позапрошлого века — огромные книжные шкафы, деревянный резной стол. Остальное пространство было заставлено различной медицинской аппаратурой. Я заметил большой экран из органопластика для вывода объемного изображения тканей, а также горизонтальную матрицу для голографического изображения в натуральную величину любых объектов.

Открылась неприметная дверь в дальнем углу кабинета. Оттуда вышел человек, которого я мгновенно узнал.

— Как, вы все еще живы? — первое, что вырвалось у меня, когда я увидел пластического хирурга, который стал великим еще до Нефтяной войны. Я смотрел телешоу, как он делал операции, после которых люди становились действительно красивыми. Помню, это меня каждый раз удивляло. Вроде бы человек тот же самый и недостатки его тоже на месте, а стало красиво… В смысле, притягивает глаз, хочется рассматривать и любоваться.

Доктор Просперити, как его теперь звали, лысый, в тонких, чудом держащихся на кончике носа очках, загорелый, похожий на высохшую мумию, едва заметно улыбнулся.

— Здравствуйте, доктор Павлов, — сказал он, протягивая мне руку. — У меня была мысль, что рано или поздно вы окажетесь на моем операционном столе. — Просперити с усмешкой кивнул в сторону Буллигана: — Правительство не подумало, когда назначало вам срок, что ваши услуги могут понадобиться им раньше, чем он истечет?

Шеф Бюро проявил необыкновенную сдержанность.

— Ваша правда, доктор Просперити, — сказал он, недовольно хмурясь. — Правительство не подумало.

Хирург осторожно ощупал мое лицо и спросил:

— Хотите быть похожим на кого-нибудь конкретного, или вам все равно?

Вместо меня ответил Буллиган:

— Нам нужно просто другое лицо. Молодое. Не старше тридцати лет. Желательно не слишком красивое, но и не уродливое. Такое…

— Незапоминающееся? — перебил его Просперити. — Какие я обычно делаю вашим спецагентам?

— Да, что-то вроде этого, — кивнул Буллиган.