Чтобы не съесть себя, параллельно занимался делами, с полной самоотдачей взявшись за новые разработки, и могу сказать, что наконец-то забрезжил свет в этом царстве мрака. Как в переносном, так и в буквальном смысле.
Но обо всём по порядку. Как и сказал девушкам, мне нужно было потренироваться. Перед тем, как дальше экспериментировать с мраком, я хотел подготовить ряд форм, развить их и закрепить, чтобы проще было. Опыт с мечом показал, что это не так просто сделать и нужно многократное повторение, постижение сути формы, чтобы она закрепилась. Я и дальше с мечом практиковался. Он для меня стал главным способом изучения нового пласта магии.
Первый принцип, который я вынес — требовалось вложить большое усилие, чтобы форма приобрела устойчивость. Чем устойчивей форма, тем она качественнее, сильнее, требует меньших усилий для её призыва. В некотором роде, магические семьи занимались этим же неосознанно, передавая знания из поколения в поколение. Как мне кажется, именно так возникли все родовые умения и направления. Грубо говоря, какой-то родоначальник придумывал заклинание и использовал его тысячи раз в своей жизни. У него рождались дети, он передавал знание и потомки продолжали совершенствовать форму. В этом и заключалось главное преимущество семей. Труд десятков людей на протяжение сотен лет и вуаля, кто-то начинает повелевать светом, как Шелия, кто-то силен в формах ближнего боя, как Михайловы, кто-то в щитах и защите, как Горчаковы.
Отсюда возникал вопрос. Можно ли освоить чужую форму без обучения носителем? То есть могу ли я научиться повелевать светом так же, как Шелия? Или навсегда буду позади, не имея родословной? Хороший вопрос. Можно провести аналогии с обычной жизнью. Может ли человек, в семье которого никогда не занимались музыкой, превзойти потомственного музыканта, при прочих равных? Предположу, что нет, не может. Ему потребуется гораздо больше усердия, труда, таланта и самоотдачи, чтобы превзойти. Надеюсь, у меня всё это есть, чтобы создать тот набор форм, который поможет выжить людям в резко изменившемся мире.
Это была та глобальная цель, которую я перед собой поставил.
Ведь если магия может всё, то нужно всего лишь найти новый способ её использования. Найти, развить и распространить. Делов-то…
Первый эксперимент я поставил на Волчонке, попробовав ему передать форму меча. Оружие, которое я призвал и показал, что оно разрубает любые физические объекты, крайне впечатлило парня. Как и остальных мальчишек. Но если бы всё так было просто. Волчонку тупо не хватило запаса силы и контроля, чтобы воплотить форму меча. Максимум, на что его хватало — это короткие вспышки очищения, которые и отдаленно не напоминали оружие.
Так я вывел второй принцип, что у каждой формы есть свои требования. Поэтому я специально для Волчонка разработал ряд практик, для его уровня, чтобы он развивал нужные качества. Пусть тренируется. Правда, заниматься могли только сам Волчонок и Болтля, Бегунку и Севе же оставалось лишь тихо завидовать. Да и то, с Болтлей не так просто, у него были отдельные задачи. Лишь отражая чужую магию, он не мог заниматься один и мог практиковаться только одновременно с другими. В пассивном состояние мага его отражающая сила не работала. Если Волчонок отдыхал, то и Болтля был вынужден бездействовать. Стоит ли говорить, что мальчишка задолбал Волчонка, да так, что тот от него сбегать стал? Не только его, кстати. От назойливого и крайне целеустремленного Болтли доставалось всем.
Амалия и Эрминия стали следующими, на ком я провел эксперимент. Они тоже заинтересовались формой меча и попробовали воплотить её на свой манер. Первой справилась лучница. Почти…
— Это как создать стрелу, — говорила она, держа в руках магический клинок, — Только форма другая. Ничего сложного.
— Ты создала другой меч, — покачал я головой, — Это обычная энергия, которую ты и так постоянно используешь. Насколько она эффективна против мрака?
— Средне, — поджала губы девушка.
— А я хочу, чтобы вы создали именно тот меч, который создаю я.
— Но это же твоя сила, — подивилась Амалия, — Нет-нет, я понимаю, что ты задумал, но это же противоречит всему, чему нас учили? — недоуменно спросила она.
В этой фразе была вся суть проблемы, с которой мы столкнулись.
Инерция мышления. То, о чем мне говорил старик, что закинул меня в этот мир. Не смотря на всю мою ненависть к нему, я всё больше смыслов находил в его словах. Может он и правда пытался научить чему-то путному?
— Это было актуально в прошлой жизни, а сейчас уже нет. Хочешь жить — адаптируйся, — сказал я слегка мрачновато.
Или не слегка.
Так и пошло дальше. Я обозначил девчатам задание, а они пытались воплотить задумку. Когда у них пусть и со скрипом, но стало получаться через пару дней, я убедился, что на верном пути. А самим девушкам успехи прибавили энтузиазма. Как и Волчонку с Болтлей. Они смотрели, что у «каких-то девчонок» получается, а у них нет, злились и набрасывались на задачу с удвоенной силой.
У Болтли так и не пробудилось собственных способностей. Если его отвести в чисто поле, то он там ничего сделать не сможет. Но находясь рядом с тремя практиками, он наполнялся их силой и проблем с запасом не имел. Только задачи его несколько отличались, если сравнивать с девушками. Навыки, требующиеся в жизни обычного мальчика, сильно отличались от того, что нужно было потомственному магу.