Глыбы обрушивались за прикрытый иллюзией щит и отскакивали от него.

— Вскакивай! — крикнул Бьонд, когда мы добрались до рукодельного холма, на котором обосновался Фохот со своей свитой.

Тут отменяю использование Оплота и подпрыгиваю, быстро оказываясь в седле.

Бьонд создал вихрь ветра, отбрасывая всех вокруг себя, а затем рванул на полной скорости вверх.

Выстрел! Выстрел! Выстрел!

Колдуны сконцентрировали свой обстрел на нас и начали швырять булыжники с большой интенсивностью. Наша броня позволяла выдерживать некоторые попадания, а от более крупных мы уклонялись. Пауки, что пытались нам как-то помешать оказывались или растоптаны копытами Скакуна Смерти или убиты каменной крошкой и валунами, летающими вокруг. Все это время я напитывал свое спиральное копье Светом, готовя свой на данный момент сильнейший удар.

Вскоре мы с напарником добираемся до стены, и тот бежит вверх по круглой стене, чтобы оказаться на самой вершины.

— Давай!

Взлет!

Выпрыгиваю из седла и лечу на противников, что продолжали свой обстрел, но я продолжаю готовить атаку. Благодаря созданной дварфами броне, большая часть ударов рассеивается на всей плоскости доспеха, не причиняя особого ущерба, но, увы, далеко не все.

Декоративные рога обломались, у наплечника сорвало ремни и теперь он повис на плече, а в выставленный щит прилетают один удар за другим. Если бы не Черные кости, то переломов было бы не избежать.

Маги напряглись, когда я оказываюсь у барьера.

Спиральный выпад!

Закрученное острие копья обрушивается на барьер пауков и начинает ломать его.

— Прочь! — зарычал Фохот.

В следующий миг в меня ударяет поток ветра, что отбрасывает меня назад!

Копье вырывается из рук и улетает куда-то в сторону, а сам я лечу прямо в толпу голодных пауков.

— Бездна! — выругался я.

Крюк преследователя!

Выстреливаю цепью, та зацепляется за барьер личей, меня притягивает туда, спасая от неминуемой смерти.