– Что вы еще хотели сообщить мне? – насторожился
Грэхэм.
– О, решительно ничего. Полагаю, что вы можете доверить на время вашего отсутствия все дела мне, – сказал, улыбаясь. Острог. – Если даже мы и расходимся…
Грэхэм устремил на него проницательный взгляд.
– Вы не ожидаете никаких осложнений? – спросил он неожиданно.
– Никаких.
– Я все думаю об этих неграх-полицейских. Я не верю, чтобы народ замышлял что-нибудь против меня, я ведь как-никак Правитель Земли. Я не хочу, чтобы в Лондон вызывали африканскую полицию. Быть может, это устарелый взгляд, предрассудок, но я придерживаюсь определенного мнения о европейцах и о порабощенных народах.
Даже в Париж…
Острог стоял, наблюдая за ним из-под нахмуренных бровей.
– Я не собираюсь вызывать негров в Париж, – сказал он вполголоса. – Но если…
– Вы не должны вызывать в Лондон африканскую полицию, что бы ни случилось, – сказал Грэхэм. – Этого я не допущу.
Острог ничего не ответил и почтительно склонился.
ГЛАВА 20
В ту же ночь, переодетый в костюм низшего служащего
Управления Ветряных Двигателей, в сопровождении одного только Асано, в синей форме Рабочей Компании, Грэхэм отправился в город, где несколько дней назад он бродил в темноте, никем не узнанный. Теперь город был залит светом и кипел жизнью. Несмотря на недавнюю революцию и всеобщее недовольство, несмотря на глухое брожение в народе, предвещавшее новое, еще более грозное восстание, люди были заняты разнообразными коммерческими делами.
Хотя Грэхэм уже ознакомился с размахом дел в новом веке, то, что он увидел, поразило и ошеломило его. Его захлестнул бурный поток новых впечатлений.
Впервые за эти дни он так близко соприкоснулся с народом. Грэхэму было ясно, что хотя он и заглядывал в театры и на рынки, все же до сих пор ему приходилось вращаться лишь в замкнутом кругу высшего общества и высокий сан изолировал его от народа. Теперь же он увидел город, кипящий вечерней сутолокой, город, живущий своей обычной, будничной жизнью.
Сначала они попали на улицу, где бежавшие им навстречу пути были забиты людьми в синей форме.
По-видимому, это была какая-то процессия, хотя было странно, что все ее участники сидели. Они держали знамена из грубой красной материи с косо намалеванным лозунгом «Долой разоружение!». Орфография была самая фантастическая.