В этот момент на краю поля появился полковник Слайти в сопровождении капитана Мунлайта.

— О, вот они! — воскликнул Седрик и показал пальцем на трех менеджеров, растерянно топчущихся на дорожке. — А я-то думал, куда они запропастились? Эй, планктон, куда начальника дели?

Менеджеры стали показывать пальцем на поле для игры мяч.

— Ох, ни фига ж себе, — прокомментировал Джозеф то, что увидел. И заорал командирским голосом: — Джеральд Смит, ко мне!

И добавил вполголоса:

— Счастье-то какое… Не чаял, что доживу…

Когда запыхавшийся прокуратор приблизился к ним, полковник вежливо поклонился и поприветствовал чиновника следующим образом:

— Здравствуйте, почтенный сэр! Как дела, как здоровье? Воруете помаленьку?

Прокуратор попытался сказать что-то злое, но не смог, потому что запыхался от непривычки к бегу. Некоторое время он стоял, затравленно озираясь, затем выдавил из себя:

— Вам это даром не пройдет! Почему не доложили кардиналу о летающих тарелках? Почему по территории бегает беглая орчанка?

— Алиса! — позвал полковник. — Подойди, пожалуйста, будь добра!

Алиса вопросительно оглянулась на Джона, тот утвердительно кивнул и сказал:

— Палку выбрось. Все равно ей драться неудобно, после первого удара сломается.

Алиса немного поколебалась, затем выбросила палку и направилась к полковнику. Джон и Герман последовали за ней, еще дальше следом тащился Дик. Палку он тоже выбросил.

— Алиса, дорогая моя, — обратился к ней сэр Слайти, когда они приблизились, — ты не видела поблизости беглую орчанку?

— Никак нет, — улыбнулась Алиса. — Никаких орчанок я на территории не видела, ни беглых, ни небеглых.

— Должно быть, вас обмануло зрение, сэр, — сообщил Джозеф прокуратору. — Не бережете вы здоровье, воруете, не покладая рук и не жалея сил. Разумные люди воруют по чуть-чуть: украл, отдохнул, еще украл, еще отдохнул, и так далее. Тогда мозг будет в порядке и воображаемые орчанки беспокоить не будут.

— Издеваетесь, полковник, — констатировал Смит. — Ну, издевайтесь. Но его божественность вам еще покажет!

— Вы, сэр, кажется, перегрелись, — сказал Джозеф. — Какое мне дело до его божественности? С таким арсеналом, — он обвел рукой окрестности, — я сам себе божественность!

— Гм, — сказал прокуратор и надолго замолчал. Затем сказал: — Прошу меня простить, это было так… гм… неожиданно… Как мне теперь к вам обращаться… величество?