— Если бы я не знала, что такое невозможно, я бы подумала, что вы, барон, отнюдь не так молоды, как ваше тело. Возможно, решила бы, что вы одержимы опытным и взрослым человеком, а не кровожадными демонами.
Я хмыкнул в ответ.
— Благодарю за комплимент, Ханна, — произнес, улыбаясь ей по-настоящему. — Один мой знакомый как-то сказал, что выиграть войну не сложно, гораздо труднее не проиграть мир.
Она чуть дернула бровями, на лбу образовалась едва заметная складка, но быстро разгладилась. Девушка вежливо наклонила голову и оставила меня в одиночестве.
Бегло осмотрев лабораторию, я со вздохом покинул помещение и, закрыв дверь, стал подниматься по лестнице, опираясь на трость.
Хм, может быть, мне к трости еще и одежду изменить? Введу моду на классические костюмы и шляпы с перчатками. Стану первым джентльменом Эделлона. Демонолог, законодатель моды — это должно быть экстравагантно.
В этот момент я услышал в своей голове громкий хохот Ченгера.
Ченгер осмотрел возвышающийся над городом черный замок. Аркейн не изменял своим привычкам, выстроив типичную крепость, какие стояли по всему Эделлону. Во всяком случае снаружи никаких отличий не имелось, хотя с момента образования ордена минула не одна сотня лет.
Собственно, мир почти и не менялся с тех пор, как рухнула гегемония Катценауге. Однажды возведенная крепость Аркейна повторялась раз за разом, демонстрируя не столько стабильность мира, сколько его стагнацию.
Да, артефакты стали лучше со времен Яниса Вагнера, но никаких кардинальных изменений не произошло за долгие годы. Уж демон, разменявший ничуть не меньше самого ордена, видел это прекрасно.
Возможно, именно это ощущение бесконечной скуки подвигло Ченгера отозваться на зов бастарда? В любом случае теперь, когда Киррэл Шварцмаркт умудрился не раз и не два устроить переполох, мир вдруг пришел в движение, стряхнув вековую пыль. Пробуждались от сна старые интриганы, раскапывались забытые знания, выходили на свет привыкшие жить в тени обломки империи.
Даже боги, веками плевавшие на людей, активизировались, выбираясь из своих берлог. Мархане было безразлично, кем ее считают люди, Хиба хоть и вредил по-мелкому, но никто всерьез его как реального врага не рассматривал.
Все изменилось с момента, когда бастард Чернотопья впервые обратился к своему дару. И сказать, что Ченгеру хоть раз с того дня было по-настоящему скучно, нельзя. Даже в своих мирных начинаниях Киррэл умудрялся привносить в Эделлон нечто новое.
Ветер перемен, дующий из-за спины «Чертополоха», наполнял легкие демона страданий, и тот не отказался бы от причастности к этим изменениям ни на каких условиях.
Другое дело, что еще оставались уроки, которые следовало преподать демонологу. Но теперь, когда он лично убедился в опасности своего положения, можно не спешить — все равно Шварцмаркт пока что скорее простой человек, чем чародей.
— Малколм, видишь южную башню? — спросил демон, оборачиваясь к командиру «Рысей», стоящему рядом с планшетом.
— Вижу, — отозвался тот, сверяясь с артефактом. — Один чернокнижник, трое неодаренных.
— Отлично, оттуда я и начну, — кивнул Ченгер. — Вы заходите через северную башню, я на себя отвлеку внимание ордена, так что у вас будет около трех минут, чтобы взять стену штурмом. Не затягивайте, одного меня надолго не хватит.
Малколм кивнул, давая понять, что услышал.