Когда Тумир вышел Милослав посмотрел на Панкрелия — и что это было, что ты надумал, тебя за это накажут, мы не имеем право продавать эту крепость.

— Я Милослав в отличие от тебя знаю, что в бою нам дружину чеслава не разбить, а вот на пиру мы сможем добиться большего.

— Ты говоришь о том о чем подумал я? — спросил Милослав.

— Я не знаю о чем подумал ты, но готы нам показали как нужно побеждать своих врагов.

— Ты хочешб перебить всех людей Чеслава на пиру, как готы убили людей князя Буса?

— Мы должны учиться на чужих ошибках, ведь так Милослав?

— Так, так, только я сомневаюсь, что князь будет пировать с нами, мы кто — воеводы, а Чеслав все таки князь.

— Будет, будет, я не просто сотник, я представитель храма.

— Так ты говоришь хотят перегововров? — я посмотрел на Тумира — не то лицо у воеводы, подозревает воевода, что дело не чистое, наверное он ничего не знает, но подозревает это точно.

— Мы уплывали к тебе, а приказа приостановить стройку так и не поступило — ответил Тумир — ты ведь понимаешь, что так не делается. Если Милослав хочет сдать или продать крепость, зачем работать в три смены, зачем тратить сколько сил и средств, ведь в лесах продолжают работать лесорубы, а охотники продолжают бить зверя и солить мясо впрок.

— Да Тумир, я в тебе не ошибся — я сел на бревно, встреча наша проходила на корабельных верфях. Хотя верфь, это конечно громко сказано, но четыре двадцати весельные шнеки и большая бирема под переделку, это достаточно большой заказ.

— Если ты не собираешься воевать, то зачем так упорно готовится к войне?

— Я думаю они оттягивают время и будут тянуть дальше — сказал Тумир — я видел сотника храмовой дружины панкрелия и несколько его людей, так что вся эта операция проходит с согласия храма и думаю они будут тянуть время или может ждут подкрепление, ведь судов на острове нет, там только пять чаек.

— Нет Тумир, ты думаешь чайки ушли за людьми. Нет я знаю где корабли, они на острове эстов, перевернутые на берегу лежат, мои соглядатаи уже все вызнали — я встал, прошел вдоль борта новой шнеки, погладил рукой дсвежие доски, что обшивали борта — я хочу спросить тебя, останешься ли ты со мной или вернешься в лагерь Милослава.

— У меня семья там осталась, если я перейду к тебе сейчас, то их продадут в рабство, как родственников предателя.

— Тогда или к берегу моря, я уже перетащил туда две чайки, забирай их и уходите домой — я посмотрел на Тумира — эти люди умрет все, а ты скажи что сумел сбежать когда шел бой, захватил чайки и сбежал.

— Это не выход, я разговаривал с людьми, грядет большая война, сейчас все дружинники ушли на закат на границу с землями короля Теодорха I, говорят, что Атилла собирает воинов в большой поход. А сюда пришли не воины, так добровольцы — сплюнул Тумир — им сказали, что идут воевать песьеголовцев болотных, половина воинов даже не знает что тут настоящий князь с дружиной сидит.

— Вот как? — я поднял бровь — хм, тогда я их удивлю, ты плыви назад и скажи, что я приду на переговоры.