— Может, твой второй пилот сделает это?

     Молчание. Затем он услышал ответ:

     — Он мертв.

     Тейлор закрыл глаза. Затем он сказал спокойным голосом:

     — Эхо, я Сьерра. Давай не паниковать. Мы тебя вытащим оттуда, ты и оглянуться не успеешь. Постарайся взять себя в руки. Теперь скажи мне, есть ли кто-нибудь в кабине, способный действовать?

     — Я не знаю, — ответил летчик. Голос его стал немного спокойнее. — Внутренний телефон не работает, а я не могу двигаться. О Боже! Мы горим!

     — Утенок, садись, черт возьми, — выкрикнул Тейлор.

     Раненый летчик совсем потерял контроль над собой.

     — О Боже, — молил голос по радио, — пожалуйста, не дайте мне сгореть!

     — Держись, — сказал Тейлор, стараясь сохранять спокойствие. — Мы почти на месте.

     — Пожалуйста… Пожалуйста…

     — Что с твоей противопожарной системой, — спросил Тейлор. — Ты можешь ее включить вручную?

     — Я не могу двигаться. Не могу. О Боже, я не хочу сгореть! Не дайте мне сгореть!

     При посадке "М-100" развернулся, и Тейлор смог снова увидеть обломки машины. Теперь она была действительно очень близко, и она действительно горела. Как раз там, где был расположен люк кабины пилота, был виден огонь.

     Затем Тейлор увидел нечто его обнадежившее. У задней части упавшего "М-100" стоял солдат. Он уже вытащил двух своих товарищей на снег и опять полез в горящую машину.

     Вертолет Тейлора приземлился, но ему ничего не было видно из-за поднятого им снежного вихря.

     — Эхо, — позвал Тейлор, — мы на земле. Мы уже идем, чтобы вытащить тебя.

     — Горю, — раздался голос, похожий на голос ребенка, испытывающего страшные муки.

     "М-100" еще не окончательно приземлился, когда Тейлор вскочил и бросился к выходу.

     — Оставайся на месте, — приказал он Кребсу.