И вообще с самого детства меня все время чем-то пичкали из того, что никогда не пригодится в жизни: раз величие, то нужно и знание, иначе вдруг приму неправильное решение, и тогда прощай все человеческое племя.

Правда, смешно?

Учителей, желающих вбить в меня хотя бы крупицу ума, хватало, благо папаша не скупился на оплату. Он работал в магистрате советником по магии, поэтому у него имелись возможности приглашать в наш дом различных странных личностей.

Работа у него забавная, никому не понятная, и, насколько мне известно, нигде больше такой нет. Папаша ее, похоже, придумал себе сам, как и я свою.

Раз отец – советник по магии, то в нашем доме полно чародейских книг. Они лежат повсюду, в том числе и там, где им находиться нельзя, например в кладовке или оружейной, есть настолько редкие, увидев которые местные маги и знахари сразу начинают предлагать немалые деньги. Продал бы, да когда-то слово дал, что не сделаю этого, а мой папаша ни одной книги сам продавать не собирается. Никогда не пойму – зачем они ему?

Это когда-то он хотел, чтобы я, прочитав их, стал настоящим волшебником, добрым и мудрым. Но ему давно известно, что магом мне никогда не стать, так как не теплится во мне ни малейшей искорки дара.

Он, услышав общий вердикт всех своих знакомых магов и чародеев, очень расстроился. Долгое время места себе не находил, переживал, что не сможет передать мне свое служебное место, но потом вспомнил слова провидца и решил: раз мне придется бороться за свою жизнь, чтобы стать великим, то нужно обучить меня этому умению.

Поскольку папаша был человеком влиятельным, то меня учили сражаться разные люди, в том числе воры и убийцы с городского дна. Иногда со мною занимались стражи и заезжие воины, но с ними мне было скучно, и долго они не задерживались. Больше всего учили убийцы и наемники, они поскитались по свету, многое видели и знали, а поучительные истории, рассказанные когда-то ими, помню и сейчас.

Именно благодаря такому обучению к двадцати годам я стал охранять богатых чужестранцев, которые по тем или иным причинам оказались в нашем городе. Хоть они путешествовали со своей охраной, а все равно нанимали меня, так как им это советовали в магистрате, и понятно почему – мой отец там работал.

Услуги эти богачам не были лишними: я хорошо знал город, а также всех, кто мог грабить и убивать, поэтому, когда человек пользовался моими услугами, с ним никогда ничего не происходило, и он уезжал с недоумением – репутация у нашего города была разбойничьей – и жалел деньги, потраченные на меня.

А зря… без меня прогулка по узким улицам не показалась бы такой простой и безобидной – воры у нас отменные, грабители безжалостные, а узких безлюдных переулков хватает.

Я никогда не лез в дела тех, кого охранял, – чужие секреты и тайны умирали в моей памяти раньше, чем я успевал добраться до ближайшего трактира, чтобы выпить кружку вина. Но я не вмешивался и когда видел, как кого-то грабят или обворовывают. Именно поэтому мне не мешали жить те, кто этим ремеслом промышлял себе на жизнь.

Но вот в тот вечер я сделал большую глупость…

Мог ли я пройти другим переулком?

Вполне. Но подумал: раз меня знают все ловкие парни города, то не будет никаких проблем, просто перемигнемся, и пойду дальше, однако я ошибся… Когда посмотрел, кого грабят и кто это делает, то сразу осознал – не стоило сюда заглядывать.

Грабили невысокого мужчину в неброской походной одежде незнакомые мне люди. «Плохо, этих не знаю, – подумал я, с ужасом начиная понимать, что ко мне приближается беда. – Следовало обойти…»

Хорошо хоть справился с грабителями быстро и без потерь – в живых не оставил никого. Поэтому сразу забыл об этом происшествии, решив: раз никто меня не видел, то никто об этом не узнает. И даже немного удивился, когда на следующее утро отец мрачно спросил, с кем я вчера дрался. Но на сердце стало тяжело, поэтому и промолчал, ожидая продолжения.

Папаша был мрачен и задумчив, на мой почтительный поклон только показал рукой на узкую лавку у стены. Я сел, и наступила тишина…

Он напряженно думал о чем-то, опустив глаза, иногда вздыхал, делал руками пассы, отводящие беду. Скоро мне это надоело, и я закрыл глаза, вспоминая прошлую ночь.

Дочка соседского мясника оказалась страстной и нежной, мы замечательно не спали всю ночь, обучая друг друга искусству любви, а когда, полуживой от усталости, ранним утром я спрыгнул со второго этажа в соседний двор, то пришлось удирать от собак, которых на меня там спустили.