— Я придумала? Я придумала что? Нашу ночь? Что я придумала?

— Да и ее тоже.

— Ты в своем уме Стас?

— Да, Лен, в своем. Между нами давно уже ничего нет. Да, черт, я даже не хочу тебя!

— А ее ты хочешь? На нее стоит? Да? Что, Горский на нафталинчик потянуло?

— Ты о чем?

— О чем? Об училке твоей, Горский! Ты что думаешь, я тупая? Не вижу ничего?

— Ну раз ты сама об этом заговорила. Ты мне ничего не хочешь рассказать? — обманчиво мягко произнес Стас.

— Что рассказать? — нервно спросила Лена.

— Ну например, о той нашей ночи, или правильней сказать, об утренних часах?

— Я не понимаю о чем ты. Ты и так все знаешь.

— Да? А о визите Светы, например.

— Откуда…? — резко выдохнула и бросила на Стаса воинтвенный взгляд, — А впрочем, какая разница. А что о ней говорить? Она пришла, я сказала, что ты спишь. На этом все.

— Да? А о споре?

— К-каком споре?

Горский еле сдерживал себя. Господи, дай сил не прибить эту суку.

— О таком, Леночка, о таком. О котором ты поведала Свете.

— Ты веришь этой…?

— Аккуратней на поворотах, Орехова, — жестко предупредил Стас. — Я видел и слышал все, что ты ей говорила.

Девушка непонимающе уставилась на Горского.