— А язык? Кто знает украинский язык?
— Никто. Но все прошли курсы вербального общения на языке глухонемых. Работать будут как приезжие, нищие глухонемые.
— Двести пятьдесят нищих глухонемых? Ох, что-то мне не прорисовывается убедительность.
— Сэр, прорисуется. От спецслужб Её Величества Ликвидатор не уйдёт! На операцию выделено семьдесят пять миллионов фунтов. Этот факт — уже почти победа.
— Да знаю, знаю. Но… Хорошо. Поверим и на этот раз. Подготовьте тщательный анализ возможных последствий в случае форс-мажора и аккуратно состыкуйтесь с итальянцами.
— Мы с ними уже работаем. У нас общение не прекращается после Киево-Могилянской операции. Мы там сражались плечом к плечу.
— У них тогда много погибло людей?
— Никого. Но большой моральный ущерб.
— Мда… У нас там тоже потерь не было. Общий язык есть. Хорошо, сэр. Я доволен результатами нашего разговора. Разрабатывайте план в деталях, и мы его утвердим. Вы свободны!
На всей скорости зелёный фюзеляж самолёта с огромными, словно лапти не по размеру, поплавками вместо шасси, и треугольными крыльями с громадными закрылками, спикировал резко вниз, и по мягкой глиссанде изящно коснулся воды, окунув в неё свои «лапти». С грохотом и фонтанами брызг стал тормозить, включив реверс двигателя. Ви-и-и-и-и-и-и… Жжжжжжжжжух… И неторопливо поплыл, покачиваясь на волнах бухты Клеопатры. Боковое стекло отодвинулось и появилось улыбающееся лицо в панаме цвета хаки.
— Привет, пацаны! Ха! Леся! И ты здесь? Приивеет!
Седой мрачно помахал рукой. Моня крикнул:
— Здорово, Бруклин.
Леся отвернулась и стала смотреть на пальмы. Димедрол, Парковщик, Длинный и Француз подняли в приветствии руки. Француз крикнул:
— Ты в Алжир не залетал?
— Был неделю назад.
— Как погода?
Бруклин вытянул кулак с отогнутым большим пальцем.
— Спасибо, друг. Это радует, — ответил Француз.
— А в Киеве? — спросил Димедрол.