Меня с силой вырвало из этого сна. Я вздрогнул и вскочил с кровати, чем вызвал новую вспышку боли в районе рёбер, но за время сна она стала значительно слабее.

Вокруг было достаточно темно, очевидно, что я проспал несколько часов и на улице уже вечерело. Сейчас мне удавалось разглядеть только очертания комнаты.

Сном назвать это было трудно. Я действительно будто находился там. Прям в том кабинете. И чувствовалось, что этот разговор действительно в своё время состоялся.

Это был не сон.

Это воспоминание. Воспоминание прошлого владельца этого тела. Очевидно, умершего владельца.

Боль в рёбрах угасала. Только сейчас я подумал о том, что только благодаря остаткам моих сил мне вообще удалось выжить в этом теле.

Если в него попало такое заклинание, то Державин был явно при смерти. Или уже умер, когда я попал сюда.

Значит остатки моих сил заблокировали действие этой губительной магии и тем самым я спас новое тело и себя. Но не успел спасти прошлого владельца.

От размышлений о ранении меня отвлёк звук открывающейся двери.

– Удалось поспать? – его лицо вновь было скрыто капюшоном. На плече он нёс небольшой тканевый мешок, который он оставил у двери.

– Ворон, – проговорил я вслух.

Он обернулся.

– Звучишь так, будто забыл, кто я такой, – в его голос появились нотки сомнения.

– Сон приснился, – мне удалось найти отличное оправдание. – Там отец о тебе говорил.

Ворон тяжело выдохнул, стянул капюшон и направился к сундуку, который стоял напротив кровати. По пути он стянул мешок с плеча и поставил его на пол.

Он шумно открыл крышку, недолго порылся в содержимом, пока не вытащил какую-то коробку.

Вспыхнул небольшой огонёк, который тут же отправился в камин.

Уже подготовленные дрова объяло пламенем и комнату осветил ярко-оранжевый свет, а за ним по стенам и потолку поползли причудливые, изгибающиеся тени.

– Твой отец был хорошим человеком, – Ворон проговорил это совсем тихо, будто обращался сам к себе. Он стоял лицом к огню, сняв капюшон. – Поэтому нам важно сделать то, что он запланировал.

Сейчас я искренне был благодарен, что во время сна ко мне пришёл этот кусок воспоминаний. Картина становилась яснее, хоть и не лишилась всех загадок.