Здесь было темно и чертовски холодно. Я обежал огромную груду валунов, тянущуюся вдоль заваленных ворот, а это порядка полсотни метров в диаметре, и тут мое внеплановое изучение ангара прервалось вездесущими криками преследователей.

— Он должен быть здесь!

— Обыскать каждый угол!

— Первая группа, обыскать западную часть!

— Так точно!

— Вторая группа, исследовать каждый миллиметр завала!

Твою мать! Вы когда-нибудь оставите меня в покое? Я смогу вообще спрятаться от вас хоть где-нибудь? А сознание подкидывало дров в топку отчаяния, когда я представлял, что все радары и датчики, которыми ученые снабжали Падальщиков последние тридцать лет, окажутся в руках Крайслера. Я лучше него знаю, насколько упрощается поиск целей в экипировке спецотряда.

— Сержант, крепитесь. Осталось совсем немного. Дверь в дальнем углу справа от вас, — продолжал Маргинал экскурсию.

Я собрал последние силы в кулак, открывшие второе дыхание, о котором я только в книжках читал, и даже не представлял, как оно выглядит. В легких словно открылся дополнительный кармашек для доступа воздуха, я почувствовал некоторую уверенность в том, что еще десять километров точно пробегу.

А потом мой звон экипировки был услышан.

— Вон он!

— Вижу его!

— Дальняя стена!

— Открыть огонь!

Снова пули засвистели в воздухе, я рефлекторно пригнулся.

— Вижу! Вижу!

Выстрелы отражались эхом в огромном пустынном ангаре, холодные камни передавали отзвуки стрельбы дальше: в потайные туннели, в коридоры, в жилые отсеки и наверняка в уши самого Триггера, который скалился от одной только мысли о том, как Крайслер будет меня полосовать.

И тут пуля меня достала, впившись точно в бронебойную пластину на пояснице. Я заорал от острой боли, которая заставила меня упасть на колено. Воздух вышибло из легких, страх стал настигать мой мозг, когда я осознал, что в меня стреляют из Фамаса. Из моего же Фамаса! Триггер отдал Крайслеру Фамас! Его пули пробивают острее, чем Калашникова, но более того, в Фамас можно вставить бронебойные!

Эта мысль подстегнула меня, как кнутом. Я вытащил последние четыре гранаты из-за пояса, сдернул чеки и, стоя на коленях, запустил их сразу во все стороны, целясь в огоньки на касках, которые заполонили ангар, как разбегающиеся муравьи.

— Гранаты!