Справедливо.
― Малыш, ― ее голос прерывает мои размышления, она входит в гостиную, огненно-рыжие волосы разделены на две французские косы. Лорел держит коробку из-под тостера. ― Куда поставить тостер, который прислала твоя мама? Теперь у нас два.
― Давай сюда, ― отвечает Гандерсон, протягивая руки. ― Мне нужен.
― Купи свой чертов тостер. ― Я шлепаю его по руке. ― Мы, бл*дь, не отдадим тебе наш.
Лорел смеется над нашей перепалкой.
― Может быть, я могу забрать его и обменять?
― Да, давай так и сделаем. Думаю, мне нужно кое-что для спальни.
Спальня.
Я краснею от этого слова и от всего, что мы собираемся делать там, ночь за ночью. Одни.
― Как хочешь, малыш, ― она улыбается.
― Малыш? ― Оз фыркает. ― Господи, даже Джеймсон меня так не называет.
― Это потому, что она зовет тебя красавчик и милашка. Хохма. ― Гандерсон закатывает глаза.
Оз толкает его, и Рекс падает на диван.
― Заткнись, придурок, мне нравится, когда меня называют милашкой. Это мое любимое.
Лорел прерывает их спор:
― Эй, ребята, я не хочу мешать вашему любовному празднику, но диван ― это последнее из наших вещей?
― Ага, это все, ― говорю я. ― У нас их немного.
― Может, и нет. ― Она бочком подходит ко мне, обнимает за талию и прижимает к себе. ― Но они наши.
― Теперь меня может тошнит, ― Гандерсон фыркает. ― Я не могу поверить, что вы живете вместе.