Постаралась сделать такое же лицо, как у ангелочков на рождественских открытках, которые накануне в Хранилище рассматривала. И говорю, как Лизка, тихим, смиренным голосом:
– Прошу прощения. Давайте продолжим.
Но я-то имела в виду – продолжим этих родителей смотреть, а она возьми и перелистни на следующее изображение. Я перепугалась, что мы их сейчас потеряем, и опять как заору:
– Нет, нет, не этих! Вон тех верните!
Она тогда вздохнула и что-то у себя на экране посмотрела. Потом так грустно на меня взглянула и говорит:
– Хотите ознакомиться с личным делом? Могу предоставить в распоряжение на сутки.
А я ни с каким личным делом знакомиться не хотела. Что там можно читать? И так ведь понятно, что вот эти – самые лучшие. Я когда увидела, как они идут по улице, обнявшись, сразу поняла, что только меня им и не хватает.
Но тётенька почему-то еще раз очень тяжело вздохнула и поставила галочку в своем журнале.
– Всё, – говорит, – идите.
Я спрашиваю:
– Как это, идите? Я без этих родителей никуда не пойду! Выдайте мне на них разрешение.
Она уже не сердилась совсем, даже улыбнулась.
– Разрешение будет выписано в течение дня. Ожидайте появления специального приложения на Вашем экране. В случае принятия решения об отказе от заявки…
Но я ее не стала дослушивать. Крикнула «спасибо» и со всех ног помчалась в капсулу. Весь день просидела у себя, даже к Лизе не ходила и в Хранилище ничего не смотрела. Все ждала, когда появится приложение, экран из рук не выпускала. Волновалась ужасно – вдруг тетенька что-то перепутала? Вдруг мою заявку потеряли. Или еще хуже – не одобрили.
Но тут экранчик замигал голубоватым светом, и под кнопками «Хранилище» и «Помощь» появилась еще одна, с красивой витой рамочкой. У меня так дрожали руки, что я никак не могла на нее нажать. А когда наконец попала по кнопке «Родители», мне вдруг сразу стало легко и хорошо, потому что мама с папой сидели на диване и смотрели какой-то фильм. В комнате было темно, только маленькая уютная лампа в виде изогнутого фонаря горела на столе. И лица у них в свете этой лампы были такие…
В общем, я, наконец, поняла, что такое счастье. А то в Хранилище об этом написано как-то непонятно.
Глава 3
По дороге в Центральное Управление все-таки решила зайти к Лизе. Наверное, на самом деле я очень боялась снова идти к доброму дедушке. Один раз уже не получилось, а три шанса дают только в сказках, которые нас заставляли читать на занятиях «для формирования общеантропологического представления». Не знаю, у меня ни обще, ни конкретно, никакого антропологического представления не сложилось. За исключением того, что не стоит разговаривать со старушками, обитающими в избах на курьих ножках. А Лизка говорит, что я просто несознательно подошла к освоению материала.
В общем, к Лизе я шла не в самом лучшем настроении. Чтобы хоть немножко развеяться, решила пойти длинной дорогой – мимо капсул с Появившимися. И хотя нас оттуда гонял Смотритель – дядечка со строгим голосом и очень добрыми глазами, я все-таки часто пробиралась к капсулам и подолгу смотрела на тех, кто скоро должен был Родиться. Они безмятежно болтались в невесомости с закрытыми глазами и почти все время улыбались.
Я переходила от одной капсулы к другой и с завистью разглядывала Появившихся, мягко покачивающихся в воздухе. Многие попали в наше Управление позже меня. И вот, пожалуйста, дату выбрали верно и уже через несколько месяцев Родятся в своих семьях. Конечно, мне не очень нравилось, что как только ты Появляешься, начисто забываешь все, что успел усвоить из Хранилища. Как-то я спросила у преподавательницы по тем самым «Основам антропологии», зачем нам вообще дали доступ к Хранилищу, если от Появления до Рождения мы все-все забудем. Она как всегда ответила загадочно: